– Что касается твоего визита, – мягко сказал он. – Видишь ли, уже в тот день, когда мы прощались у Ворот Кагги Ламуха, я знал, в какую из ночей ты придешь ко мне в гости. Я многое знаю заранее, тут ничего не поделаешь.

– А господин комендант все-таки рванул к вам за подмогой, да? – хмуро спросил я.

– Не совсем так. Он пришел сюда не за подмогой, а потому, что я его позвал. Андагума не считает, будто ему нужна наша помощь. После встречи с тобой и твоим спутником он решил, что вы не опасны. Возможно, на его месте я бы тоже так подумал. Ты действительно не кажешься опасным при первом знакомстве, сэр Макс. Ты очень хитрый.

– Да уж, нашли самого великого хитреца всех времен. Я и ребенка-то перехитрить не смогу. Вот, разве что, господина Капука Андагуму… Ладно, Магистры с ними, с моими умственными способностями, лучше скажите, что за дела у вас с господином комендантом?

– Тебе интересно? – равнодушно спросил он. – Хорошо, расскажу. Думаю, ты будешь не слишком доволен, но тут уж ничего не изменишь. Может быть, ты согласишься подняться наверх? Там удобнее разговаривать. Мне будет приятно считать тебя своим гостем. И потом, с тех пор как мне и моим ребятам удалось выбраться из могил, я недолюбливаю подземелья. Они имеют надо мной странную власть, и мне приходится прилагать усилия, чтобы снова не отправиться в бесконечное путешествие по Тропе Мертвецов.

– Можем подняться, – согласился я. – Только если вы действительно хотите считать меня своим гостем… Имейте в виду, пока я не могу пошевелить пальцами, я чувствую себя не гостем, а пленником. Может быть, вы оставите в покое мою конечность? Я могу дать слово, что не стану нападать первым.

– Ну, если это так важно, – с сомнением протянул Магистр Нанка.

Он говорил таким тоном, словно нам было по десять лет и я хотел покататься на его велосипеде. С одной стороны, понимал, что хорошему человеку грех отказывать, а с другой – ужасно не хотел выполнять мою просьбу.

– Важно, – твердо сказал я.

– А твоему слову можно верить? – осторожно спросил он. – Знаешь, сэр Макс, самым большим сюрпризом для меня стал тот факт, что теперь люди часто и очень легко говорят неправду. В наше время это было невозможно. Тогда слова обладали столь сокрушительной силой, что сказанная вслух ложь тут же пыталась стать правдой. Иногда это получалось, и такое событие считалось чудом. Но чаще солгавший просто умирал на месте, поскольку его личной силы не хватало, чтобы превратить лживое утверждение в правдивое.

– Да уж, ребятам с богатым воображением наверняка приходилось нелегко в те времена, – невольно улыбнулся я. – Я-то, конечно, не умру, если навру вам с три короба. Тем не менее моему слову вполне можно верить. Дайте мне возможность самостоятельно распоряжаться собственной рукой, так будет лучше для всех.

– Почему? – насторожился он.

– На это есть несколько причин. Во-первых, я действительно не собираюсь бузить – по крайней мере, пока не разберусь в этой истории, а разбираюсь я, как правило, долго. Во-вторых, я обычно стараюсь выполнять свои обещания – просто потому, что это, скажем так, помогает от насморка. А в-третьих… – я усмехнулся и распахнул свою Мантию Смерти.

Это был, надо полагать, эффектный жест. Тупая боль в груди вот уже несколько минут оповещала меня о том, что Меч Короля Мёнина, обычно невидимый и неосязаемый, внимательно прислушивается к нашей беседе. Я опустил глаза и убедился, что ощущения меня не обманули: меч снова стал видимым, его резная рукоять нахально торчала из моей груди, придавая мне нелепый вид непонятно зачем ожившего покойника.