Глава Тайного кабинета приказал шпиону молчать и даже пригрозил, что если тот разболтает кому, его ждёт смерть. Человек ушёл, и больше его никто не видел. Фон Кобург послал следом тайного убийцу, поскольку решил всё-таки оставить тайну палача при себе. Было у князя две причины поступить так, и обе – глубоко секретные, личные. Первая – он не хотел лишаться верного бешеного пса, каким считал Корентина. Тот умел не только пытать и казнить, но и морально ломать, что очень помогало во время допросов. Вторая – фон Кобургу нравилось смотреть на то, чем занимается палач с пленницами.

Но теперь глава Тайного кабинета ничего не знал. Он даже предположить не мог, что Корентин решится на подобное. Ведь казнь байтонской принцессы отложили. Её судьбу должна была решить королева Боудика. Потому глава Тайного кабинета спокойно спал в своём особняке под надежной охраной, а палач поставил табурет перед принцессой, уселся на него, широко расставив крепкие ноги, и спросил:

– Ваше Высочество, у вас есть последнее желание перед казнью?

Беатрис испуганно подняла брови.

– Казнью? Но ведь князь фон Кобург сказал, что у меня будет аудиенция у королевы!

– Сказал, – усмехнулся Корентин. – Мой господин вообще много говорит.

– То есть он меня обманул?!

– Нет, конечно. Я лишь пришёл спросить насчёт желания. Оно у вас есть?

Принцесса задумалась. Но спустя несколько секунд посмотрела в глаза палача и всё поняла. «Он на секс намекает, извращенец, – подумала зло. – Вот же гад какой! Приходит сюда и насилует несчастных пленниц!» Беатрис стало ещё страшнее. Маленькая надежда выбраться отсюда после разговора с королевой (она ещё не знала, что ей скажет, но верила в удачу) вдруг начала таять буквально на глазах. «Господи, – с тоской подумала принцесса. – Он меня сейчас изнасилует, как резиновую куклу, и всё мне там порвёт». Захотелось плакать и спрятаться куда-нибудь, забиться в маленькую щёлочку и не дышать, пока страшный злодей не уйдет.

– Да, есть, – ответила Беатрис. Она решила, что можно как-то постараться уговорить палача, чтобы он не её не тронул.

– Внимательно слушаю, Ваше Высочество, – строя из себя галантного кавалера, сказал Корентин.

– Можно вас попросить об одной маленькой услуге?

– Конечно, просите, я сделаю всё, что в моих скромных силах.

– Вы могли бы мне принести воды? Я хочу помыться, прежде чем… Ну вы же понимаете, – и принцесса постаралась улыбнуться мужлану как можно соблазнительнее. Далось ей это с большим трудом, но Корентин ухмыльнулся. «Кажется, даже ломать её не придётся, сама даст», – подумал он. Ему бы хотелось, конечно, чтобы аристократка валялась у него в ногах, рыдая и умоляя о пощаде. «Но, может, это получится в скором будущем», – решил палач. Он ушёл и вскоре вернулся за пленницей. Взял её за цепь, соединяющую оковы на запястьях, и повёл по коридору в другую комнату. Это была помывочная. Сюда пленников отводили перед казнью, чтобы те на эшафоте выглядели более-менее прилично.

Корентин уселся на табурет и стал смотреть.

– Вы будете смотреть? – спросила принцесса.

Палач кивнул с ухмылкой. «Ну ладно, пялься, извращуга», – подумала Беатрис.

– В таком случае освободите мне руки и ноги. Не могу же я с этим, – она брякнула кандалами, – мыться. Или вы боитесь, что я убегу?

Корентин понимал, что это не в его правилах. Он прежде никогда и никому не дозволял такой вольности. Но теперь перед ним была сестра вражеского короля, и палач решил сделать ей поблажку. Открыл оковы и бросил в сторону. Сам вернулся на табурет и принялся наблюдать, как раздевается красивая молодая девушка.