Если бы почти все участники собрания не были так зациклены на Рэнд, они ничем не отличались бы от самых обычных посетителей любого манхэттенского кафе, хотя в целом атмосфера в помещении царила серьезная. Похожим образом, как мне кажется, проходили и встречи «Коллектива», с той лишь разницей, что заправляла всем лично Рэнд. Многие члены «Коллектива» были друзьями и родственниками Барбары Бранден, и многие были канадцы, как и Брандены. Леонард Пейкофф, уроженец Виннипега, приходился Барбаре кузеном. Лучшая подруга Барбары, Джоан Митчелл, когда-то была замужем за Гринспеном: именно она приобщила будущего председателя Совета управляющих Федеральной резервной системы к философии Рэнд. Что касается расовой и национальной принадлежности участников, то среди них – и тогда, и теперь – было больше всего представителей белой расы, главным образом евреев. (Двое объективистов, присутствовавших на собрании в кофейне, когда-то даже едва не ударились в ортодоксальный иудаизм, но объективизм спас их.) Сильнее всего участники прежних и нынешних собраний различались по возрасту: «Коллектив» нынешний был старше тех, двадцатипятилетних, которые собирались некогда вокруг Рэнд.

Было совершенно очевидно, что сюда пришли нормальные, хорошо устроенные в жизни люди, с интеллектом несколько выше среднего, и им приятно и уютно в их объективистском мире. Примкнув к объективизму, они обрели четко сформулированную идеологию и цель. Ежемесячные встречи стали для них спасением от современной американской жизни, полной ужасов коллективизма, эпизоды которой они изредка пересказывали друг другу во всех омерзительных подробностях (например, один из присутствующих рассказал о том, как у него произошла неприятная стычка в метро с хулиганами из профсоюза).

Представление завсегдатаев новичкам плавно перешло в беседы на самые разные темы. Среди прочих выступил Энди Джордж – музыкант, которого с идеями Рэнд познакомили члены рок-группы «Rush», ее преданные поклонники. Энди привлек внимание собравшихся к «потрясающей экологической программе» под названием «Человек не вредящий». Он узнал о ней благодаря кабельному телеканалу «Planet Green», где был показан документальный фильм о нью-йоркской семье, целый год не употреблявшей продуктов, наносящих вред окружающей среде. Энди поместил в Интернете заметку, в которой резко раскритиковал этот безобидный эксперимент, ибо тот являл собой пример злостного альтруизма. Больше всего музыканта удручил тот момент, когда одному из героев фильма пришлось «выслушать нотацию от зажравшегося любителя органического земледелия из Гринвич-Виллидж, которого он [герой] обожает. Героя обвиняют в недостатке альтруизма, и все происходит, как в сцене между Эллсвортом Тухи и Питером Китингом», двумя презренными персонажами из романа Айн Рэнд «Источник».

В целом собрание было настроено очень оптимистично: великое будущее объективизма не вызывало у них ни малейших сомнений. Пол Белл сообщил, что был приятно поражен, узнав, что Даг Макинтайр, ведущий ночного эфира на «Red Eye Radio», прочитал все книги Рэнд и при ее жизни подписывался на информационный бюллетень объективистов.

Некто Бенни, признавая, что Рэнд – вездесуща, задался вопросом: действительно ли людей интересует ее философия, или же они видят в этой женщине лишь «знаменосца капитализма»? Хороший вопрос. Многие цитировали Рэнд, нахваливали ее или порицали, однако многие ли были действительно знакомы с ее взглядами?

Фред согласился, что трудно вовлечь людей в обсуждение тех аспектов ее доктрины, которые не связаны напрямую с экономикой. «Например, мало кто готов говорить о ее эпистемологии», – заметил он. Это и беспокоило Бенни, потому что в национальном диалоге о капитализме и роли правительства в жизни общества «никогда не поднимается вопрос о том, что правильно. Морально ли это?» Взять хотя бы проблему налогообложения. «Налоги – аморальны». Вот мнение Бенни: национальный диалог по вопросу о налогах и расходах редко перерастает в обсуждение вопроса о том, что нравственно, а что нет. Правильно ли облагать богатых более высокими налогами, чем бедных? И так ли уж неправильно поступать иначе?