– Ты чего так врываешься? – пробормотала Ариана, входя, наконец, в квартиру и закрывая за собой дверь.

– А что, тебя уже пропитала эта мещанская привычка отстаивать свои границы до поросячьего визга? – Он засмеялся и залез на высокий стул у барной стойки.

– Кофе? – не хотелось поддерживать тему. – У меня, кажется, оставался тыквенный пирог со взбитыми сливками. Будешь?

– Все буду. И кофе, и пирог. – Он с любопытством оглядывал ее. – А ты не изменилась.

– Должна была? – ухмыльнулась Ариана и нажала на кнопку включения кофемашины. Комната наполнилась шумом перемалываемого зерна, в кружку потекла темно-коричневая жидкость, распространяя вкусный запах свежесваренного кофе.

– Не знаю. – Мэт пожал плечами и подвинул себе тарелку с остатками тыквенного пирога. Наверху шапкой высилась гора взбитых сливок, посыпанных корицей. Обмакнув палец в плотную сладкую пену, он облизал его и замычал от удовольствия. – У вас умеют готовить.

– Это да. – Ариана, наконец, поставила перед ним чашку кофе, налила себе стакан воды и, взяв маленькую десертную вилку, начала ковырять мягкую темно-желтую начинку. – Ты зачем пришел? Даже не позвонил.

– Неправда, я звонил. Ты трубку не брала.

– Так, может, я была занята? Что за срочность была врываться?

– Хммм, а ты все-таки стала совсем другая. Не та Ариана, которая могла в рабочий день сорваться поздно вечером в бар с малознакомым мужчиной.

– Скучаешь по ней? – Она ухмыльнулась и отправила еще одну ложку тыквенной начинки себе в рот.

– А ты?

Вопрос поставил ее в тупик. Первой реакцией было сказать: «Нет», но она понимала, что это не так. Ей действительно нравилась бесшабашность, азарт, с которым она настаивала на своем и защищала свои интересы, сумасбродные идеи, которыми и были так прекрасны выходные. Ради этого и был смысл их ждать, с нетерпением представляя, как уже в пятницу вечером, зайдя в случайный бар, можно скинуть с себя маску офисного работника, упоенного своей компанией, и стать просто собой. Именно это и нравилось в Мэте – с ним можно быть любой, потому что не нужно строить из себя кого-то другого, чтобы затащить его в постель или даже в ЗАГС.

Что же она чувствовала? Почему так долго не может решиться ответить? У нее был выбор – соврать себе и ему, или признаться в неприглядной правде – новая Ариана, разморенная комфортом нового жилого комплекса, слишком быстро стала одной из этих душных девиц, которых раньше сама откровенно презирала, о чем не утруждала себя промолчать.

– Можешь не отвечать. – Мэт расхохотался, отломил большой кусок пирога и с трудом запихал в рот, перепачкавшись сливками. Девушка расхохоталась, глядя на него, – напряжение немного отпустило. – По твоей длинной паузе все понятно. Я так понимаю, ты не думала об этом раньше, но теперь как будто придется.

– Это только твои предположения. – Она пожала плечами. – Так зачем ты пришел?

– Соскучился. Имею право. Или нет? Дай мне почитать ваши правила, может, лучше пойму, как теперь с тобой общаться.

– Не перегибай. – Его слова неприятно отозвались раздражением. Совсем как та крошечная капля соуса, растертая ей самой до огромного пятна. И сейчас точно так же одно брошенное в шутливой форме слово грозило перерасти в скандал.

– Ладно, прости.

– И вообще, раз ты сюда попал, у тебя есть разрешение. А раз есть разрешение – ты либо член сообщества, либо в списке привилегированных посетителей, которых также просят придерживаться правил.

– Ну, я точно никакой не член, – заржал он и, схватив последний кусочек пирога, одиноко лежащий на перепачканной сливками и корицей тарелке, отправил его в рот. – Для меня нет границ, если ты об этом. И, да, мне давали что-то подписать и даже пересылали жуткий файл на триста страниц. Но кто же их читает?