Я невольно напряглась, но объятия на моих плечах стали крепче.

– Глупо говорить о том, как меня поразила ее красота. Но больше зацепила боль, что скрывалась в глазах аристократки. В нашу деревню она приехала впервые вместе с одним из своих мужей. Что они забыли в королевстве дроу, ума не приложу. Пока муж общался со старостой, графиня гуляла недалеко от кареты и заметила меня. Улыбнулась. – Полукровка горько усмехнулся и продолжил: – Потом она стала часто появляться. И каждый раз, словно нарочно, судьба сводила нас, – тяжело вздохнул Киртан и поморщился. – Я не хочу вспоминать эти дни, Ангел. Скажу лишь то, что скоро стал ее любовником. Не скажу, что безоговорочно влюбился в нее, но и просто отказаться не мог. Даже не потому, что она аристократка. Просто чем-то цепляла. Мне было сложно смотреть в ее грустные черные глаза. Я уже молчу о том, что подобный цвет очень редок для светлых эльфов. После первой нашей близости она поделилась со мной своей историей. Я был в ярости. Хотел рвать и убивать тех, кто посмел ее обидеть. Не из-за большой любви, просто из-за того факта, что кто-то позволил себе обидеть женщину… Точнее тогда еще ребенка. Дроу – довольно суровый народ, – зачем-то произнес он. – В их обычаях есть и плюсы, и минусы. Своих детей воспитывают в строгости, но никогда ни один дроу не потерпит издевательств над «свободным» ребенком. Особенно над девочкой. В королевстве темных даже рабы младше пятнадцати лет не допускаются к продаже. Те, что младше, содержатся на рабских фермах или продаются на светлую сторону, – протянул полукровка. – Меня воспитывали в этой культуре, что не могло не отразиться на моей реакции, когда я узнал про измывательства мужей над Изабеллой. Но что я мог сделать? Они аристократы, а я лишь фермер из среднего класса, – покачал Кирт головой. – С каждой встречей стал ловить себя на мысли, что ее интонации становятся все более требовательными, а в речи проскальзывают мысли на тему: «Если бы не было моих мужей, мы бы…» В конечном итоге я сказал ей, что с ее проблемой нужно обращаться к короне, а я не могу ей ничем помочь, как бы ни хотел. Графиня разозлилась, кричала, угрожала, а после пропала на неделю… – Он замолчал на некоторое время, а я почувствовала, как хватка на моем плече стала почти болезненной. – …чтобы потом вернуться и сказать, что беременна.

Я замерла, в шоке посмотрев в его лицо. Кирт встретился с моим взглядом и нежно поцеловал в губы, словно успокаивая.

– Я был рад. Хоть и понимал, что шанс, что ребенок мой, минимален. Все равно глупо радовался, допуская мысль, что, возможно, где-то в мире вскоре появится частичка меня. В таком состоянии я проходил несколько дней, пока в очередной раз не появилась графиня с новыми следами побоев и не сказала, что потеряла ребенка, – глухо произнес Кирт, пока я судорожно хваталась пальцами за его рубашку.

– Я не мог знать наверняка, мой ли это ребенок погиб, так и не родившись, но точно знал, что издевательства мужей не прекращаются. И убил их.

Всхлипнула и дернулась, но Кирт с болью и сожалением на лице не позволил мне отстраниться.

– Кирт, – прошептала. Я желала обнять его, успокоить, заверить, что не осуждаю. Но он не позволил, словно в трансе, продолжая говорить:

– Оставалась проблема, как к ним подобраться. И тогда Изабелла предложила подписать добровольный договор о рабстве. Как она говорила: «Временный». Лишь на тот период, пока я не избавлю ее от проблемы. И я подписал, – процедил он сквозь зубы. – Мужьям пришлось смириться с новым рабом в моем лице. Даже обрадовались, что в их распоряжении теперь лишняя игрушка. – Я уже сама обнимала его изо всех сил, а из глаз у меня падали слезы. – В течение полугода убил всех шестерых так, что никто не заподозрил намеренного убийства. Если и заподозрили, то виду не подали.