В траве я нашла горошину подсохшей жевательной резинки, использованный презерватив и апельсиновую корку, еще довольно мягкую на ощупь. Все это я рассовала по разным пакетикам, села в машину и, стараясь не обращать внимания на комментарии, которые преследовали меня все время, пока я находилась на даче, поехала в город.

В половине восьмого я была в салоне «Элеонора». Он работал до десяти часов. Какое счастье!

– Девушка, приведите, пожалуйста, мою голову в порядок, сделайте мне какую-нибудь успокоительную масочку с массажем на лице, маникюр, а я в это время подремлю, – сказала я, доставая деньги и прислушиваясь к разговорам девушек, работающих в салоне. Меня интересовала Света-визажистка, которая, по словам Эммы, позвала ее к телефону, когда позвонил шофер Якова Андрей, чтобы сообщить ей о смерти мужа.

– Присаживайтесь. – Ко мне подошла уже другая девушка, не та, к которой я обращалась минутой раньше. – Вы будете стричься или вам просто помыть волосы и уложить их?

– Второе, – ответила я, села в кресло и тотчас почувствовала, как нежные руки, закинув мне голову немного назад, на мягкую подушечку, находящуюся прямо над раковиной, направили на голову теплый душ. Затем запахло шампунем, и все мое тело покрылось приятными мурашками.

Потом уже другая девушка проводила меня до кресла напротив зеркала и стала укладывать мне волосы теплым феном. Похоже, я даже забыла, зачем вообще пришла в это комфортное, теплое место, и очнулась только, когда услышала:

– Света, ты позвони мне завтра, хорошо?

Я открыла глаза. На моем лице лежала какая-то душистая прохладная фруктовая маска. Я увидела девушку, которую назвали Светой. Я позвала ее. А так как салон был очень дорогой и цены были проставлены в долларах, то девушки, работающие здесь, просто обязаны были, что называется, стелиться перед своими богатыми клиентками. А значит, и передо мной. Я решила воспользоваться своим правом задать Свете несколько вопросов, но меня опередили.

– Я знаю, кто вы, – сказала Света, подсаживаясь ко мне на кушетку и загадочно при этом улыбаясь. – Я вас узнала. Но я никому ничего не скажу. Вы к нам по делу?

Мне оставалось только кивнуть. Я надеялась, что Света действительно узнала меня, а не спутала с кем-нибудь еще.

– Моя мама до сих пор вспоминает вас. Если бы не вы, моего брата уже не было бы в живых…

Я всмотрелась в ее лицо и поняла, что разговариваю с сестрой Сережи Фирсова, одного из моих клиентов. Боже мой, в каком маленьком городе я живу…

– Света, раз уж так сложились обстоятельства, я бы хотела спросить вас кое о чем. Сегодня убили Якова Липкина. Вы не могли бы сказать, в котором часу к вам в салон пришла его жена Эмма и когда она ушла?

– У нас есть записи в журнале, она звонила накануне и просила записать ее на десять. А пришла минут в двадцать одиннадцатого. Ушла часа в три – в половине четвертого. Позвонил их шофер, Андрей, я его знаю, и сказал про Яшу.

– А вы и Липкина самого знали?

– Не то чтобы знала, но видела. Он иногда заходил к нам, в мужской зал. А иногда ждал Эмму в коридоре. Кто же его мог убить? В нашей стране опасно быть богатым, – добавила она эксклюзивную, с налетом философии мысль и вздохнула.

Я тоже вздохнула следом, потому что мне не хотелось покидать это приятное место.

– Приходите в наш солярий, поспите… Загорите.

– Так ведь вроде бы и на улице солнце…

– Поймите, это совсем не то. На солнце вы можете сгореть, а в солярии загар будет ровным, более здоровым. Да и вообще это очень приятно.

– Эмма часто сюда приходит?

– Часто. Если есть деньги, то почему не побаловать себя. Но она хорошая клиентка, щедрая…