Вечером, вернувшись домой, он позвонил Владимиру Владимировичу.

– Ты сам не знаешь, что натворил, – сразу сказал старик, – это, оказывается, целая проблема. Но я начну с самого начала…

Вечером, уже перед самым уходом с работы, его позвал к себе Локтионов. Алексеев ждал этого разговора уже три месяца. Три месяца, за которые его поиск исчезнувших сотрудников КГБ не продвинулся ни на йоту. Словно все четверо внезапно растворились в той мутной и болезненной атмосфере распада, столь характерной для осени девяносто первого года.

Алексеев был твердо убежден, что офицеры КГБ не могли исчезнуть просто так. И поэтому снова и снова проверял все документы, фиксируя появлявшиеся детали. Но выйти на пропавших сотрудников группы Савельева пока не мог. В один из вечеров его и вызвал к себе Локтионов.

– Что нового? – устало спросил генерал, когда Алексеев уселся напротив него. – По делу Лякутиса никаких изменений?

– Нет, – честно ответил Алексеев, – милиция проделала огромную работу, опрошены сотни свидетелей. По их мнению, банковскую версию убийства можно отбросить.

– Как мы и предполагали, – кивнул генерал, – а что у нас?

– Еще хуже. Такое ощущение, что все члены группы растворились.

– Это лирика, – отмахнулся генерал, – давай конкретные факты.

– Во-первых, группа была сформирована по личному указанию бывшего председателя КГБ генерала Крючкова сразу после литовских событий в январе девяносто первого года. Тогда отправили на пенсию Бобкова. По личному настоянию Михаила Горбачева, считавшего его виноватым в подобном противостоянии. Я думаю, руководство КГБ не очень охотно пошло на этот шаг. Бобков считался одним из самых опытных, если не самым опытным сотрудником КГБ при Крючкове. И вот блестящего профессионала увольняют, провожают на пенсию…

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил Локтионов. – Я и без тебя все хорошо помню.

– Очевидно, в ответ тогдашнее руководство КГБ принимается за разработку сверхсекретной операции с посылкой группы Савельева, – продолжал Алексеев, словно не обратив внимания на реплику генерала. – Поэтому в группу Савельева отбирают двух «ликвидаторов» и двух аналитиков. Очевидно, уже тогда просчитывались варианты возможного отделения Литвы и заранее готовились материалы по «агентуре центрального подчинения», с тем чтобы замкнуть наиболее ценных агентов непосредственно на Москву.

– Можно подумать, что ты не работал в КГБ и не знаешь, как это обычно делается, – покачал головой Локтионов. – Не нужно рассказывать мне прописные истины. Переходи сразу к делу.

– Группа выходила непосредственно на председателя КГБ Крючкова и одного из офицеров. Его фамилия нигде не обозначена. Но он докладывал результаты работы группы Савельева непосредственно председателю КГБ. Очевидно, «ликвидаторы» были посланы для того, чтобы «подчистить» возможные промахи аналитиков и убрать неугодных лиц, отказывающихся от сотрудничества с Москвой. Однако в материалах дела нет никаких данных о том, удалось группе или не удалось выполнить поставленную задачу. Ни один из офицеров, сотрудников группы Савельева, не работает больше в органах контрразведки. Все четверо уволены осенью девяносто первого. Вернее, двое уволены, а двоих списали как убитых.

– Зачем ты повторяешь мне то, что я сам тебе сказал? – покачал головой Локтионов. – Ты три месяца работал, чтобы установить известное? И это все, что ты узнал?

– Нет, не все, – возразил Алексеев. – Во-первых, мне удалось выяснить, кто именно докладывал в те августовские дни непосредственно Крючкову о событиях в Литве. Вот список офицеров. Три человека. Крючков принимал их практически каждый день. Можно вычислить, кто именно из них был связан с группой Савельева.