Делаю вид, будто призадумалась, на самом деле я точно знаю сколько.

- Шесть… лет… - хрипловато-загробным голосом отвечаю ей, глядя в пространство.

- Ну да… точно… - отзывается она. – У него тату…

Тату?

Я вдруг понимаю, что в горле у меня собирается ком, потому что слова «Павел» и «Благов» являются в моей вселенной чем-то вроде молота и наковальни, между которых меня здорово расплющило шесть лет назад.

Моя вселенная сейчас резко покачнулась, такая она у меня неустойчивая. 

Ставлю стакан на стойку и срываю пластырь, то есть очень меееееедленно оборачиваюсь. Будто боюсь увидеть за спиной маньяка с ножом или бензопилой.

На время прекращаю дышать, только сердце колотится как ненормальное. Сгребаю пальцами юбку на коленях, комкая её.

Мои глупые глаза сразу падают туда, куда нужно.

На высокого брюнета, стоящего у стойки через пару-тройку человек. Я вижу только его профиль.

До боли знакомый.

Это он.

Ох…

Это он.

Делаю глубокий вдох, потому что к глазам, и это просто ужасная дурость, подкатывают слёзы.

Смотрю. Жадно. Тяну носом воздух, чтобы задушить эти слёзы в зародыше.

Он изменился. Немного. Стал крупнее и старше. Выглядит, как мужчина.

Смотрю на его широкие плечи, обтянутые белой рубашкой, и облизываю пересохшие губы.

Тёмные волосы коротко острижены, лицо гладко выбрито и покрыто приятным загаром.

Сглатываю, рассматривая торчащую из-под края рубашки монохромную татуировку, которой раньше не было. Она появляется из-за воротника рубашки и покрывает его шею сбоку и сзади.

Усиленно вслушиваюсь в шум толпы, пытаясь различить среди этой какофонии его голос, потому что он что-то рассказывает, улыбаясь. С трудом перевожу взгляд на его собеседника. Это Егор – младший брат. Они похожи, как две капли воды, только Паша кареглазый брюнет, а Егор - голубоглазый блондин. Вот такая странная хрень.

Моё сознание начинает тонуть в триллиарде образов и воспоминаний.

Благов – змей-искуситель с подвешенным языком. О его языке лучше вообще не думать. Было время, когда мы с ним не расставались ни на минуту. Он повсюду таскал меня за собой, а я покорно шла, потому что без него ни минуты прожить не могла. Он мог вдруг позвонить и сказать, чтобы я бросала всё, чем бы ни занималась, и немедленно выходила на улицу, потому что он ждёт меня там. Я потакала ему во всём. Абсолютно.

Непроизвольно касаюсь пальцами своих губ.

Я с ума сходила от его поцелуев. Благов целоваться умел. Горячо и жёстко. 

Когда мы познакомились, мне ещё восемнадцати не было, а ему было двадцать четыре. 

И до меня он успел попробовать всё, что предлагает программа. Всё. Я до него и не целовалась толком. Он учил. Часами. Вдумчиво. После одного из таких уроков я чуть не рассталась с девственностью, но Благов оказался на редкость упёртым и решил не трогать меня, хотя бы до моего дня рождения…

Жмурюсь на секунду, дожидаясь, пока схлынет жаркая волна, которая прокатилась по венам. Мой первый сексуальный опыт, если его можно так назвать, заключался в том, что между моих ног побывала его голова, хотя его пальцы в моём белье бывали регулярно, знакомя меня с моими первыми оргазмами.

Вспоминать это невыносимо приятно и одновременно мучительно больно. Обида, злость и тоска, политые литрами моих слёз – вот что такое Павел Благов в моей вселенной.

Я вижу… у него всё прекрасно…

Он пышет здоровьем, загаром (который на нём сидит, как родной) и уверенностью. Хотя уверенность – это его второе имя. Так всегда было.

Я не сомневалась, что если увижу его когда-нибудь снова, он будет именно таким. Успешным и… крепко стоящим на ногах, потому что его второе имя – контроль над собой.