— Что за повод?

— Ты о чем?

— Ну ты в платье, еще и выглядишь так, что не узнать. Макс все время говорил, что ты тот еще сорванец. — Брюнетка растянула губы в лицемерно-добродушной улыбке.

Мне стало обидно. Я прекрасно понимала, что Вольский не видит во мне женщины, но чтобы так…

— А вы что, до сих пор вместе?

Я задрала брови так, что лоб заболел от напряжения. Все-таки актриса из меня аховая. Надо взять пару уроков у Моховиной. Или у той же Энджи, вон как перекосилось ее красивое, но размалеванное личико. И несмотря на это, она сдержалась, взяла себя в руки и практически не показала, что мои слова ее задели. Значит, не все гладко в их отношениях. Значит, у меня есть шанс. Только вот на что? Глупая я. Глупая.

— Конечно, вместе.

— Извини, не хотела тебя обидеть. Просто Максим всегда домой приходит один, и дядя Женя даже отмечал коньяком ваше расставание. — я пожала плечами, скидывая с себя напряжение, образовавшееся из-за ненужных мыслей. У меня сегодня праздник — выпускной. Вступление во взрослую жизнь. Так что нечего забивать голову этим никому ненужным трагизмом. Пошутили и хватит. Вон даже Оля перестала хрюкать.

— Ты, наверное, понимаешь, что Евгений Федорович не в восторге от меня. Потому и не прихожу. И что он отмечал, понятия не имею. А ты так и не ответила, что за праздник?

— Выпускной, — сквозь зубы ответила я.

— Ах, — Энджи хлопнула в ладоши и мечтательно закатила глаза, — как это замечательно. Когда-то и я была столь юна и неопытна, а впереди меня ждала встреча с моим дорогим Максом.

Вот же стерва.

— Да, теперь-то вы уже не так молоды, — вмешалась Ольга, — да еще и дорогое платье испорчено! Вы, наверное, так долго трудились зарабатывая на него. Ох, простите! — По лицу подруги побежали слезы. Да, как она это делает? — Мне правда очень-очень жаль! — Оля вновь шмыгнула и выбежала из туалета.

— Чокнутая какая-то, — возмутилась Энджи.

— И не говорите, — специально обратилась я к ней на «вы», — Я, пожалуй, тоже пойду. Удачи вам, Энджи, с отстирыванием платья. — и пока та не успела прореагировать, поспешила убраться из туалета.

Брюнетка лишь приоткрыла пухлые губы, так ничего и не ответив. А я чувствовала себя по-странному глупо. Наверное, я и правда еще ребенок-сорванец. И шутки у меня детские. Ну на кой черт мне понадобилось запихивать рыбу в сумку к Энджи. А вдруг Максим узнает?

— Нам надо срочно выпить еще! — Оля схватила меня за руку и потащила к бару. — А то ты опять хмуриться начала. Забей на эту куклу силиконовую.

— Зря ты так. Она красивая. Волосы только искусственные.

— Сомневаюсь, — голосом знатока выдала подруга,

— Что, думаешь, свои?

— Естественно наращенные, но не искусственные, а натуральные!

— Иди ты! Шутница, блин.

— Родная, ну не все же обладательницы такого подарка природы, как ты. Я тоже как-то наращивала и ничего.

— Тоже мне подарок, — насупилась я. — Без помощников не обойдешься. Давай уже, заказывай, что хотела, и пойдем танцевать.

Времени было мало. Посмеявшись буквально секунд тридцать, я сунула ладони под холодную воду.

Нужно было срочно успокоиться, чтобы не выдать себя перед Энджи. Но стоило только вспомнить перекошенное лицо брюнеки, как волна истерического смеха накатывала с новой силой, не спрашивая на то мего разрешения.

— Это какой-то кошмар! — послышался голос Моховиной, и я достала блеск из сумки. — Я не понимаю, как так получилось, — продолжала подруга.

— Замолчи! — рыкнула брюнетка, распахивая двери туалета.

— Ну мне правда-правда очень жаль...

Оля семенила следом за очень злой девушкой.