– Когда-нибудь я построю тебе хоромы.

– Так уж и хоромы? – сомневалась Натка для приличия. В талант Андрея она верила беззаветно, но о хоромах тогда и не мечтала. Главное, живут дружно и легко. И никуда их большое светлое не делось, не испарилось. А площадь… Ну, хочет, пусть строит.

– Обязательно построю, Натуль. Я ведь у тебя кто?

И хором:

– Ар-хи-тек-тор.

И смеялись, обнимались, целовались опять до одури. Точнее, до возмущенного Ниночкиного плача из соседней комнаты. Тогда Натка вскакивала, спотыкалась, швырялась в мужа носком и говорила, прищурясь, для порядка:

– Напокупала на свою голову.

Натка снова уткнулась в компьютер и зачем-то попросила Гугл произнести эту странную фразу. Послушала несколько раз интонацию, повторила, пробормотала:

– Ладно, что там дальше после носков?

Она перевернула лист и ошарашенно прочитала: «Урок № 2».

Натка снова взглянула на первый листок, затем проштудировала всю папку на предмет путаницы страниц или потери листов, но не нашла никакой ошибки. Она с недоумением повертела в руках свой перевод нескольких предложений и решительно взяла телефонную трубку. Услышав голос с едва заметным акцентом, потребовала объяснений.

– Что за шарлатанку ты мне подсунула? Пичкает каким-то бредом. Вернее, не так. Получается, что я сама себя пичкаю.

– Ну-ка, ну-ка, – оживилась Паола.

Натка быстро изложила суть своих претензий и спросила требовательно:

– И что мне со всем этим делать?

– Не понимаешь? – хохотнула Паола.

– Нет.

– Купи носки.

– Что?

– Носки купи. В задании же ясно написано. Купи ему носки.

– Кому?

– Франсиско. Или кому-нибудь еще.

Паола положила трубку. Натка растерянно повертела телефон в руках, выключила компьютер и вышла из кабинета. Спустилась по лестнице на первый этаж, подошла к окнам и уставилась вдаль. Несколько минут смотрела на волны, пытаясь упорядочить мысли. Где-то далеко хлопнула дверь. «Андрей пришел», – вяло подумала Натка, но даже не пошевелилась. Дом такой большой, что мужу понадобится не меньше пяти минут для того, чтобы дойти до этой террасы. Если он вообще решит заглянуть на половину жены. Такое, конечно, случается, но в последнее время все реже и реже.

Натка оторвала взгляд от моря и прислушалась. Так и есть. Шорох из холла переместился в гардеробную, потом донесся шум воды, а затем скрип половиц известил о том, что муж отправился на кухню. Подтверждая Наткины мысли, хлопнула дверца холодильника. Натка скривилась. На плите остывал борщ и котлеты. Можно было, конечно, выйти и сказать, что «сейчас она все быстренько положит и сервирует». Но ведь бесполезно. Андрей все равно буркнет, заталкивая в рот кусок колбасы:

– Некогда. Поел уже.

И уйдет. Уже ушел – стукнула дверь его кабинета. Теперь будет творить часа три-четыре, потом выйдет в общую просторную гостиную: на стенах несколько картин, на полках дорогие фолианты. Никаких дешевых сувениров и безделушек. Все изысканно и со вкусом. Если обнаружит там жену, спросит, как прошел день. Впрочем, ответ слушать не станет. А она и отвечать не будет. Примется смотреть телевизор, точнее, в телевизор, постоянно щелкая пультом, не пытаясь остановиться. Он не заметит. Изучит прессу, ругая курс евро и политику властей, вежливо пожелает жене спокойной ночи, прикоснется сухими губами к ее лбу и пойдет спать. Так всегда бывает, когда Валерки нет дома. А сегодня его нет – ночует у приятеля. Значит, у Натки в перспективе мельканье каналов и механический прощальный поцелуй в лоб (как будто она уже в гробу, ей-богу!).

Натка посмотрела на часы и заторопилась в прихожую. Времени было достаточно, чтобы выучить урок. Тем более что магазин буквально на углу. Натка каждый день проходит мимо, разглядывая витрины, но внутрь зайти не решается. А сейчас почти побежала, будто могла опоздать.