– Пива мне, – сказал Бьюэлл.

– О, Бьюэлл, – сказала Мэриэлис.

Она с трудом подняла с пола большую пластиковую сумку с впаянной молнией, разновидность бесплатных «раздаток» рекламных кампаний, и начала копаться внутри. Извлекла на свет божий длинную запотевшую банку и передала ее Кридмору поверх колен Райделла, пряча под стойкой. Кридмор откупорил ее и поднес к уху, будто наслаждаясь шипением углекислого газа.

– Звук завтрака на плитке, – возвестил он, после чего глотнул.

Райделл сидел на месте, жуя совершенно резиновую яичницу.

– Короче, идешь на этот сайт, – говорил ему Лейни, – даешь им мой пароль, «Колин-пробел-Лейни», заглавная «К», заглавная «Л», первые четыре цифры этого телефонного номера и слово «Берри». Это же твой ник, да?

– Вообще-то меня так зовут, – сказал Райделл, – фамилия по материнской линии. – Он сидел в просторной, но не слишком чистой кабинке туалета бывшего банка. Отправился туда, чтобы избавиться от Кридмора и его спутницы и перезвонить Лейни. – Значит, я даю им все это. А мне они что дадут? – Райделл поднял взгляд на свою сумку, которую повесил на внушительный хромированный крюк на двери кабинки. Он не хотел оставлять ее в закусочной без присмотра.

– Они тебе дадут еще один номер. Идешь с ним к любому банкомату, показываешь любое удостоверение личности с фотографией, набираешь номер. Банкомат выдаст кредитный чип. На нем должно быть достаточно, чтобы продержаться несколько дней, но если не хватит, звони.

От пребывания в замкнутом помещении у Райделла появилось чувство, будто он попал в один из тех древних фильмов о подводных лодках, в эпизод, где вырубают все двигатели и ждут, тихо-тихо, зная, что глубинные бомбы уже сброшены. Здесь было в точности так же тихо, возможно из-за того, что банк был построен основательно; единственным звуком было журчанье бачка унитаза, что, подумал Райделл, только усиливало иллюзию.

– Ладно, – сказал он, – допустим, что все сработает, как должно сработать; но кого ты все-таки ищешь и что там такое было про умирающих людей?

– Европеец, мужчина лет под шестьдесят, возможно, с военным прошлым, но это было очень давно.

– Что сужает круг поисков примерно до миллиона подозреваемых – здесь, в Северной Калифорнии.

– Райделл, все сработает таким образом, что он тебя сам найдет. Я тебе скажу, куда пойти и что попросить, и все вместе привлечет его внимание.

– Звучит чересчур просто.

– Попасть в поле его внимания будет легко. Остаться в живых после этого – нет.

Райделл немного подумал.

– И что я должен сделать, когда он меня найдет?

– Задашь ему вопрос.

– Какой вопрос?

– Еще не знаю, – ответил Лейни, – я над этим сейчас работаю.

– Лейни, – сказал Райделл, – что все это значит?

– Если б я только знал, – сказал Лейни, и вдруг его голос стал очень усталым, – мне бы, наверно, не пришлось торчать тут. – Он замолчал. И повесил трубку.

– Лейни?

Райделл сидел и слушал, как журчит унитаз. В конце концов поднялся, снял сумку с крюка и покинул кабинку.

Вымыл руки под тонкой струйкой холодной воды, убегавшей в черную раковину из искусственного мрамора, всю покрытую коркой желтушного промышленного мыла, после чего проделал обратный путь по коридору, узкому из-за штабелей картонных коробок, набитых, как ему показалось, сантехническим инвентарем.

Он очень надеялся, что Кридмор с кантри-мамашей уже позабыли о нем и свалили.

Не тут-то было. Дама, вдохновившись Райделловым примером, трудилась над тарелкой яичницы, а Кридмор – пиво зажато меж джинсовых бедер – злобно таращился на двух огромных, припорошенных светлой пылью строителей.