– Ну как?

– Ничего особо любопытного.

– А вызывал зачем?

– Мозги промывал. Кто-то настучал, что я много пью.

– Наверняка Лялин. Этот знает, сколько трусов и лифчиков в моем шкафу.

– Чертов извращенец.

– Точно. Когда-нибудь я наберусь смелости и кое-кому здесь выскажу… – Кажется, она говорила вполне искренне, поэтому я попросила:

– Лучше не надо.

– Конечно. Но иногда очень трудно держать себя в руках.

– Нам за это хорошо платят.

– Это точно. Забудь, что я тут наболтала.

– Уже забыла.

Я покинула приемную, сделала несколько шагов по коридору и увидела Черника. Он вывернул из-за угла и вроде бы спешил по своим делам, но у меня сложилось впечатление, что толстяк-бухгалтер поджидал меня. Он как будто намеревался пройти мимо, но вдруг встал как вкопанный, сделал шаг, точно передумав, кашлянул и вновь замер.

– Как дела? – спросил он невпопад, потому что мои дела должны интересовать его так же мало, как его дела меня.

– Отлично.

– Ага… Я вот что подумал: почему бы нам не выпить кофе? То есть вы ведь собирались в бар, разве нет?

В другое время я бы отказалась, сославшись на дела, но сейчас мне стало интересно, с какой стати его так ломает, поэтому я молча кивнула, и мы направились в бар, который был на втором этаже.

Алкоголя здесь не подавали, и небольшую комнату в китайском стиле следовало считать буфетом, но отделана она была с таким шиком, что язык не поворачивался назвать ее так. Мы устроились возле стойки, Черник заказал две чашки кофе, посмотрел на меня и вдруг загрустил, после чего принялся с интересом разглядывать лаковую миниатюру. Он явно собирался о чем-то поговорить, но сил хватило лишь на то, чтобы предложить мне кофе. Теперь он сидел и страдал, очень сожалея, что затащил меня сюда. Господи, как мне надоели эти чокнутые, гадай теперь, что у него на уме.

Я молча выпила кофе, Черник тоже не проронил ни слова, лишь вытирал лоб носовым платком и сопел.

– Какие-то неприятности? – наконец решился он.

– У кого? – подняла я брови.

– Мне ведь действительно важно знать, – с обидой заговорил он. – Почему ко мне все так относятся? Ведь я в команде и ничуть не меньше, чем кто-то другой, заинтересован… почему от меня всегда все скрывают?

– Дед вызвал меня, потому что какая-то сволочь настучала, что я пью как лошадь. Я попробовала его переубедить, но не преуспела.

– Вы это серьезно? – обрадовался он.

– Что серьезно? – переспросила я с притворным удивлением.

– Он действительно вызывал вас по этому поводу?

– Да.

Черник мне вроде бы не поверил.

– В самом деле никаких проблем?

– Проблемы, может, и есть, но меня они не касаются. Почему вы вообще заговорили об этом?

– Он злой как черт. Я же говорил, он точно сбесился… Причем до десяти разговаривал со мной вполне по-человечески, а потом… и вызвал вас. Все знают, что вы… ну… когда что-то случается… – Он покраснел от досады, а я согласно кивнула, желая ему помочь. – У вас же юридическое образование, – добавил он, не придумав ничего умнее.

Это точно, образование у меня есть. В штате Деда я числилась помощником по связи с общественностью, кажется, это так формулировалось. На самом деле я осуществляла связь с милицией и сопутствующими службами, улаживая конфликты, которые время от времени у нас возникали. Иногда проводила собственное расследование, если так было угодно Деду. Не могу сказать, чтобы меня заваливали работой, но накануне выборов обязательно что-нибудь случалось. В настоящий момент я взирала на Черника и пыталась отгадать, что кроется за его беспокойством.

– Значит, у нас все нормально, – пробормотал он, по-прежнему не веря мне, и попытался смотреть проницательно, для чего сощурил глазки, которые за стеклами очков казались до смешного маленькими, и выпятил вперед подбородок. Наверняка накануне долго тренировался перед зеркалом с какой-нибудь брошюрой в руках из серии «Как придать себе значительность». Я их сама на досуге почитываю, без особого, впрочем, толка, и Чернику они, судя по всему, пользы не принесли.