— Дью, конечно, неприятная особа, но история впечатляющая, — задумчиво протянула Аня. — Пойду пройдусь с Эйджи по саду, мне всегда хорошо думается во время прогулок на свежем воздухе.

Танроу тоже был в саду. Он сидел под старой яблоней, сложив руки на коленях, освещенный садовым фонарем, и слушал пение соловья. Эйджи замер в коляске, и Анна остановилась в нескольких шагах от дерева.

— Непостоянная птица, — со смешком произнес Танроу, когда соловей затих. — По своему собственному непредсказуемому выбору одаривает сады своим пением. Сегодня повезло нам. Как зовут вашего сына?

— Эйджен.

— Чудесный малыш.

Люк сказал это так просто и искренне, что Аня ни на секунду не заподозрила старый трюк – угодить маме через похвалу малышу. А тут еще Эйджи вдруг выдал детективу очаровательную беззубую улыбку.

— Эй! Он вам улыбнулся! — шутливо возмутилась Анна. — Первая улыбке – вам, а не мне!

— Дети меня любят, — с серьезным выражением пояснил Танроу. — А у вас их будет еще много: улыбок, слез, радостей и печалей. Что вы решили, Анна?

— Я согласна. Что нужно делать? Как нам заключить договор неразглашения? Мне тоже нужна секретность, не хочу, чтобы какие-либо сведения об Эйджи просочились наружу. Ничего личного, Люк, но вы все же родственник моего бывшего.

Танроу кивнул:

— Правильная предосторожность. Мы сработаемся. Дайте вашу руку.

Анна положила свою тонкую руку в широкую ладонь Люка. Она почувствовала мозоли, видимо, от садовых инструментов, но отметила, что детектив неплохо ухаживает за ногтями. Ну… или позволяет Дью Эдрегейл поработать пилкой в свободное от кассы время.

Танроу странно скрестил пальцы свободной руки. Вокруг их рукопожатия появился голубоватый дымок. Он всосался в кожу, и Аня почувствовала легкое жжение.

— Готово.

— Вау, — пробормотала Анна. — Впервые вижу настоящую магию.

— Как это? — удивился детектив.

— Я имею в виду, что впервые вижу такую магию. Никогда прежде не заключала договор неразглашения, — быстро нашлась Аня.

— Странно. Это ведь частая процедура. Неужели учителя в школе не ставили эту позицию перед контрольными, чтобы никто никому не подсказывал?

— Я училась дома.

Это было правдой. Анна Триеер когда-то получила домашнее образование. С колледжем тоже не срослось. А зачем? Для матери и отца Анны самым главным было выдать дочь замуж. Ох, нет! – в голове мелькнуло какое-то воспоминание – она уговорила мать отпустить ее на курсы стенографии и машинописи. Родители решили, что это каприз скучающей девицы. А потом семья разорилась.

Анна могла бы устроиться секретарем в какую-нибудь контору и зарабатывать себе на хлеб, она была к этому готова, но вариант с замужеством показался Триеерам более интересным. С другой стороны, реши она выбрать независимость, на свете не было бы Эйджи. И Аня не нашла бы частичку своей души в ином мире.

— Вы задумались? — спросил Танроу. — О чем? Вас что-то смущает в нашем договоре?

— Нет, — встрепенулась Аня. — У меня просьба. Раз теперь я благонадежна, мне хотелось бы знать подробности дел, которые вы ведете. У меня хорошая память, навыки секретаря, я начитана и наблюдательна. А еще я не хочу застрять в ведении домашнего хозяйства, и, что греха таить, в материнстве. Я чувствую, что растворяюсь в сыне. Хочу, чтобы подрастая, он видел не сверхзаботливую курицу, а деловую, самодостаточную маму.

— То есть, вы… — Люк вскинул на Анну глаза.

— Да. Если наши дела пойдут хорошо и вы сделаете меня своим полноправным помощником, а не только девочкой для кофе, вам не нужно будет искать себе другое жилье.