– Ну да. Попробуй скажи ей, что ты знаком со мной всего три недели.
Лиз подошла к дивану, и Берни вновь посадил ее рядом с собой.
– Я люблю тебя, Элизабет О’Райли, будь ты родственницей самого папы римского или познакомься мы с тобой только вчера. Жизнь и так слишком коротка. Я не хочу тратить время понапрасну. Мы не вправе так поступать. – Ему в голову пришла замечательная идея. – Мы сделаем все, как надо. Сначала обручимся. Сегодня первое августа... А поженимся мы месяцев через пять – на Рождество. Если к этому времени ты раздумаешь, тогда, естественно, ничего не произойдет. Как тебе такая идея?
Он уже думал об обручальном кольце, которое он ей купит: в нем будет камешек в пять каратов... или в шесть... или даже в десять... Берни нежно обнял Лиз и заглянул ей в глаза. Она плакала.
– Но ведь мы с тобой еще ни разу... не были вместе...
– С моей стороны это серьезный просчет... Именно на эту тему я и хотел поговорить с тобой. Ты не могла бы подыскать ребенку сиделку? Не подумай, что я плохо отношусь к нашей девочке, дело в другом... Я хочу пригласить тебя к себе...
– Я подумаю на эту тему, – со смехом ответила Лиз. Ничего более невероятного с ней еще не происходило. Он был таким хорошим, он бы всю жизнь заботился о ней и о Джейн, и – это было самое главное – она действительно любила его, пусть они и были знакомы всего три недели... Лиз не терпелось рассказать обо всем своей ближайшей подруге Трейси, работавшей в той же школе, та вот-вот должна была вернуться из отпуска. Когда она уезжала, Лиз была одинокой женщиной, теперь же она была обручена с генеральным управляющим «Вольфа». С ума сойти, да и только. – С девочкой будет кому посидеть.
– Стало быть, мы обручены? – спросил Берни, сияя.
– Выходит, что так.
Сама она в это не могла поверить.
– Что, если свадьба состоится двадцать девятого декабря? Это будет суббота. – Берни работал над составлением планов для магазина и подобные вещи держал в голове. – Мы отпразднуем вместе с Джейн Рождество и проведем наш медовый месяц где-нибудь на Гавайях.
Лиз уже не понимала, на каком свете она находится, хотя знала, что все это – правда... Берни поцеловал Лиз, и она почувствовала, как колотится его сердце... Они были созданы друг для друга...
Глава 7
На поиски сиделки у Лиз ушло два дня. Говоря об этом с Берни, Лиз покраснела, хотя прекрасно понимала, что иного выхода у них попросту не было: что поделаешь, если в ее квартире всего одна спальня? Женщина должна была прийти в семь и согласилась сидеть до часа.
– Я прямо как Золушка, – сказала Лиз с улыбкой.
– Все нормально. Главное – ни о чем не беспокойся.
Берни дал женщине пятидесятидолларовую купюру, Лиз же тем временем пошла пожелать Джейн спокойной ночи.
– Ты уж сегодня как-нибудь приоденься.
– Пояс с резинками?
Она нервничала так, словно была невестой. Берни рассмеялся.
– Не только. Не забудь надеть сверху и платье. Мы зайдем в какой-нибудь ресторан. Ты не против?
Лиз изумленно покачала головой. Ей почему-то казалось, что они поедут прямо к нему. Она страшилась этого и поэтому предложение пойти в ресторан приняла с радостью.
Они поехали в «Звезду», где их ждал столик на двоих. Разговор подействовал на Лиз успокаивающе. Берни рассказывал ей о том, что происходит в магазине, о планах на осень, рекламе и показах мод. «Оперный» показ прошел с огромным успехом, на очереди были другие. Лиз не уставала поражаться тому, что Берни может быть таким серьезным бизнесменом. Он применял принципы здоровой экономики ко всем аспектам работы магазина, что вкупе с его сверхъестественным чутьем позволяло ему делать деньги из ничего – как любил говорить о нем Пол Берман. Теперь Берни нисколько не жалел о том, что согласился поехать в Сан-Франциско. Он планировал пробыть в Калифорнии еще год, что позволило бы им пожить какое-то время вдали от родственников. Потом он и Лиз должны были переехать в Нью-Йорк, к тому времени у них мог бы родиться ребенок... Следовало уже сейчас подумать о школе для Джейн... Впрочем, всего этого он пока не говорил вслух. Берни ограничился тем, что сообщил Лиз о своем намерении рано или поздно переехать в Нью-Йорк. В детали он вдаваться не стал, в любом случае сейчас думать об этом было несколько преждевременно.