А в доме совы разворачивались страшные события: бедная Угуха даже и не догадывалась, что преступник так близко.

Сова сидела в кресле и рассуждала о смысле жизни, глядя в окно. Она любила доводить Пимпочку бессмысленными разговорами и сейчас снова пыталась философствовать.

– Ответь мне, Пимпочка, какая от тебя польза?

Ладно, можешь и не отвечать. Нет от тебя никакой пользы. Скукотища одна да и только. Вот как ты думаешь, найдёт кот мою шкатулку или нет? Впрочем, разве ты умеешь думать? И когда ты, наконец, помоешься? От тебя так несет луком, хоть плачь.

– От меня потому пахнет луком, что я вам всё утро обед на завтрак готовила, да так много, что хватит и на ужин! – пискнула мышка.

– Ты сама-то поняла, что сказала? – буркнула сова. – И не перечь мне, пойди и помойся! Житья с тобой нет, обо всём приходится заботиться самой.

Пимпочка со вздохами собрала осколки посуды и ушла в подсобную комнату. И тут случилось то, чего никто не ожидал и ожидать не мог. Едва маленькая мышка скрылась за дверью, как там раздался ужасный грохот и отчаянный писк.

Но сова так заговорилась, что пропустила шум мимо ушей. А ведь если бы она чуть-чуть напрягла свой острый слух, то обязательно услышала бы звуки борьбы в кладовке и, возможно, успела бы позвать кого-нибудь на помощь. Однако Угуха беспечно болтала и не заметила, как из подсобной комнаты вышла уже совсем не её служанка, а тот, кого больше всего на свете боялась увидеть хозяйка древо-особняка.

– Вот о чём я сейчас подумала, Пимпочка: может, мне ещё одного слугу себе нанять? – продолжала сова. – Скворца или белку. Как, по-твоему, пойдёт белка ко мне в услужение?

Сова оглянулась, требуя ответа, и застыла с открытым клювом.

– Ну что, сова, попалась?! – послышался скрипучий голос.

Мы, мыши, идём за бесстрашным котом,

Мы, мыши, всё видим и слышим,

Мы, мыши, мы, мыши, злодея найдём

Мы, мыши, мы, мыши, мы, мыши!

Кот, прежде чем вернуться в дом к ежу, дал мышатам ценные и очень важные указания:

– Нам предстоит сложная операция: нужно будет выспросить у ежа и суслика всё о дне рождения и шкатулке и в то же время не проговориться, что мы знаем о краже. Мы скажем, что мы поклонники Дзыня. Всё это я беру на себя, а вы молчите и кивайте. Понятно?

Мышата дружно кивнули.

– А что, если у нас не получится? – пролепетала Чуча, но кот уже вошёл в дом, и сыскным мышакам ничего не оставалось, как войти следом.

В доме ежа всё было по-прежнему. Агась разливал чай из большого красного чайника, а Шмутц, прихлёбывая из чашки, рассказывал о своём горе.

– О, звери! Заходите, садитесь пить чай! Я всегда рад гостям, – сказал ёжик, – сейчас и вам налью.

– А для кого эти чашки? – спросила Чуча, показывая на стол, где уже стояло семь полных чашек чая.

– Вот уж не знаю, – честно признался ёж, – наверное, ещё кто-то придёт…

– Почему вы не спрашиваете, кто мы такие? – вдруг спросил Пик.

Ёжик почесался и неуверенно пробубнил:

– Ну вы эти, как вас там. кот и мошки, то есть, тьфу, мышки.

– У нашего Агася с сегодняшнего дня проблемы с памятью, – грустно объяснил суслик. – Спорим, что он уже забыл о моих часах?

– Ничего я не забыл! – возмутился ёж. – У тебя очень красивые часы. Кстати, не подскажешь, сколько сейчас времени?

– Вот видите? – махнул лапой суслик. – Одно утешает – он у меня сегодня купил две коробки подтяжек, и я чувствую, что если посижу ещё часок, то он купит и третью.

Ёжик отставил чашку и поглядел на суслика:

– Ой, как быстро у тебя товар идет! Нужно, пока всё не расхватали, купить коробочку!