– Вот, вот.

– Как вы меня нашли?

– Вас ведь это не интересовало. – Олег опять шмыгнул носом, но затем достал платок и высморкался.

– Так как вы меня нашли? – напомнила я.

– Шеф сказал адрес и дал фотографию.

– А он откуда знает мой адрес? – Хотя вопрос и был глупый, я все же решила его задать.

– У него спросите.

– Что-то мы долго мечемся по городу, – сменила я тему разговора.

– У нас задание: взять вас и покатать немного, развлекая разговорами.

– Зачем?

– И это у шефа спросите. – Олег опять высморкался.

– Как же я у него спрошу, если вы меня по городу катать будете? – От возмущения я даже привстала.

– У шефа узнаешь, – подал реплику Бык.

– О, ты и говорить можешь, – душевная рана не зажила и кровоточила.

– Да иди ты, – Бык уставился в окно.

– Шеф должен позвонить, – сказал Олег, – и распорядиться, куда тебя доставить.

– Может, я пока по магазинам пройдусь?

– Нет, приказ – из машины не выпускать.

В молчании мы покатались еще минут двадцать.

Мне вся эта канитель стала надоедать. Ситуация в принципе была идиотская: я еду в машине с двумя придурками и не могу ничего сделать. Нечасто такое было со мной, нечасто.

Мягко заурчал телефон.

Выслушав говорившего, Олег молча положил трубку и развернулся.

– Ну все, едем.

– Какая радость! – Я улыбнулась, а на душе первый раз стало темно.

Внешний вид здания, куда мы подъехали минут через 10—15, оставлял желать лучшего даже в самые светлые дни своего существования.

Контора, назвать такое помещение офисом язык не поворачивался, располагалась на третьем этаже.

Загаженная лестница, следы собачьих и человеческих надобностей, потолок, когда-то белый, а теперь в крапинку произвели на меня гнетущее впечатление. Да, рассчитывать здесь на солидный гонорар явно не приходится.

Я взглянула на Олега. Тот истолковал мой взгляд как-то странно, не к месту сказал:

– Да вы не волнуйтесь, нас здесь знают.

– Я не волнуюсь, – заверила я его с обворожительной улыбкой. Первое доказательство того, что их здесь «знают», бросилось в глаза сразу, на третьем этаже. Надпись «Вы все здесь лохи!!!» свидетельствовала именно об этом.

– Не обращайте внимания, мы привыкли, – Болотников грациозным движением руки представил лестничную площадку и указал на нужную дверь.

Я провела пальцем по надписи, конкретно по букве В, желая немного помедлить и унять нарастающее беспокойство, и, к своему удивлению, отметила, что надпись была сделана мелом.

– Что, вытереть сил нет?

Олег пренебрежительно махнул рукой. Бык возился около двери, и было непонятно, выбить он ее собирается или позвонить.

– Бык, давай быстрей! – видимо, Болотникова мучили такие же сомнения.

Внутри помещения затрещал звонок, и дверь распахнулась. На пороге стояла секретарша в полной боевой раскраске индейца, вышедшего на тропу войны.

Болотников обошел секретаршу молча, без эмоций. Видимо, подобного рода явления были ему не впервой и у него выработался на них определенный иммунитет. Бык же остановился рядом с жуткой девицей и что-то проворковал.

Я же, поравнявшись с секретаршей, решила, что час мести пробил и, забыв на время про свою утонченность, произнесла сценическим шепотом:

– Член у него такой маленький, что захочешь попасть ногой, только яйца и отобьешь.

Секретарша мило осклабилась.

Я оглядела помещение. Вдруг придется выбираться без разрешения. Количество засовов на двери производило неприятное впечатление, окна радовали отсутствием решеток – можно было бы выпрыгнуть, но третий этаж… В общем, нехорошо. Охрана отсутствовала либо где-то играла в карты.

Комната была довольно длинная – по три стола с каждой стороны, на столах – по компьютеру. Сотрудницы все были на одно лицо, словно кустарные матрешки. Наконец Болотников решил, что я вдоволь насладилась безрадостной перспективой, и под локоток провел меня к двери, ведущей, как я полагала, в приемную шефа. Эта комната ничем не отличалась от осмотренной. Стол, стул, компьютер. А вот секретарша шефа выгодно отличалась от только что виденных мною вертушек – молодая особа лет двадцати восьми – тридцати, в прилично сшитом костюме, умеренно накрашенная и изящно причесанная, на их фоне она выглядела воплощением корректности и хорошего вкуса. Оставалось надеяться, что и Сам будет под стать ей.