«Понятия не имею, – ответила Рут. – Я же только приехала. Успела добраться до Данки, выпить вина, завалиться спать и увидеть длинный скучный сон о том, как мою посуду на собственной кухне, а она все не кончается и не кончается, представляешь? Поэтому я пока вообще не уверена, что действительно приехала в Буэнос-Айрес. Но это можно проверить – вот прямо сейчас. О результатах доложу».

Ответил: «Буду ждать». И только попрощавшись, запоздало удивился совпадению: снилось, что мыла посуду, надо же. И, похоже, действительно ее вымыла. Никакое расстояние не помешает хорошей хозяйке навести порядок на своей кухне. А кстати, сколько между нами сейчас километров? Действительно интересно.

Двенадцать тысяч шестьсот восемьдесят шесть, если по прямой, – подсказал всезнающий интернет. И зачем-то добавил: звук преодолеет это расстояние за десять часов двадцать две минуты, а свет – за четыре сотых секунды.

Хорошо быть светом.

Вечером опять затеял пиццу. Не то чтобы совсем ничего кроме нее не умел, но остальные освоенные блюда готовились быстро и просто, а ему сейчас хотелось не столько есть, сколько основательно повозиться с ужином. Мало что так успокаивает и умиротворяет, как готовка, всегда это знал, даже в детстве, когда приходил домой, разобидевшись на всех друзей сразу, и принимался жарить картошку, потому что родители на работе, а в холодильнике – только ненавистный суп. И снимая крышку с истекающей луковым ароматом сковородки, всякий раз обнаруживал, что настроение уже исправилось, а причина ссоры не стоит выеденного яйца.

Снова рисовал кролика, пока подходило тесто, снова записывал подслушанные в городе диалоги, пока пицца томилась в духовке, за едой читал английский детектив в бумажной обложке из стопки, случайно обнаруженной в шкафу среди полотенец, перед сном пошел прогуляться – на самом деле, просто тянул время, надеясь, что Рут объявится в скайпе, но опять не дождался, хотя честно просидел почти до трех.

Посуду, однако, мыть не стал – на этот раз не от усталости, а ради эксперимента. Вдруг поутру она снова окажется чистой? Вот был бы номер.

Проснулся от шума льющейся из крана воды. Открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. За окном только-только начинали синеть предрассветные сумерки, зато лампы горели, все три: верхняя, настольная и светильник, закрепленный над мойкой.

– Сам виноват, – злорадно сказала Рут. – В комнате надо спать, а не в кухне.

Буркнул спросонок:

– Тут же кролик.

И только тогда понял, что происходит нечто невероятное. Хозяйка квартиры, позавчера улетевшая в Буэнос-Айрес, как ни в чем не бывало стояла возле раковины в своей дурацкой детской пижаме с медвежатами. И мыла посуду.

Здравый смысл требовал громко заорать и немедленно проснуться, схватившись за сердце. Но орать при Рут было неловко, а проснуться еще раз без крика не получалось, как ни старался, поэтому просто спросил:

– Ты что, уже вернулась? Как такое может быть? Или вообще никуда не улетала? Просто разыграла меня? Но зачем?

– Ерунда какая-то получается, – вздохнула Рут. – Сколько прочитала в свое время об осознанных сновидениях – кто руки или часы советует разглядывать, кто имя свое вслух произнести или попробовать почитать книжку. Но похоже, я сейчас переплюну всех гуру разом. Терпеливо объяснять своему сну, что я сплю, а он, соответственно, мне снится – элегантное решение, кто бы спорил. Главное, чтобы ты не начал утверждать, будто это я – твой сон. Тогда я просто чокнусь, не углубляясь в дискуссию. И проснусь в сумасшедшем доме, где мне, честно говоря, самое место.