─ Бессовестная! Неблагодарная! ─ выплевывает мама. ─ Я тебя не так воспитывала! Никакого уважения к матери!

─ Ты ошибаешься, мам. Я вас с папой уважаю и ценю. Но вот вы перегибаете палку. Хватит уже говорить со мной и вести себя, как с ребенком!

─ Я не желаю больше с тобой говорить, все. Скажу отцу, пускай сам с тобой разговаривает и в чувства приводит. А я это хамство терпеть больше не собираюсь!

С этими словами мама бросает трубку. Обида давит, щемит в груди. Тошно.

Я не заслуживаю такого обращения. Что, блин, я сделала, чтобы называть меня неблагодарной и бессовестной? Да ничего! Просто сказала, что не приеду. А в итоге скандал.

Родители всегда остаются родителями хоть в десять, хоть в двадцать, тридцать… Но ведь они должны понимать, что их дочь растет? Что они не могут вечно держать меня под своим контролем?

На душе паршиво. Каким-то чудесным образом при каждой ссоре маме удается заставить меня чувствовать свою вину. И сейчас я ее тоже чувствую, хотя винить себя не в чем.

Хотелось мне как-то по-человечески получить право на собственное, мнение и желания. Получить одобрение родителей. Но по-хорошему не получается, только через ссоры и ультиматумы.

Но в вечной ссоре с родителями я тоже быть не хочу. И остается надеяться, что они все же поймут, что их дочь выросла, начнут считаться со мной и перестанут наседать.

И в таком паршивом настроении я отправляюсь в торговый центр на автобусе, с улыбкой читая новые сообщения от Волкова и заставляя себя ни за что ему не отвечать…

8. Глава 8

Изучив ассортимент целой кучи магазинов, а, вернее, цены, мне с трудом удается найти подходящие туфли за более-менее приемлемую цену, равную двум сменам в клубе.

Но что еще делать? Туфли нужны, как ни крути. В конце концов, они мне еще пригодятся ни раз. Последняя моя обувь на каблуке была куплена еще в школе и погибла смертью храбрых еще вначале этого учебного года, когда я забегала в трамвай и неудачно зацепилась каблуком, вырвав его с мясом.

С чувством выполненного долга я еду домой и изучаю содержимое своего мобильного, который все это время стоял на беззвучном. Пять пропущенных от Волкова. Ну надо же, как ему неймется! А еще десяток сообщений.

«Где ты?»

«Возьми трубку»

«Игнорить меня решила?»

«Я сейчас всю улицу на уши подниму, если не ответишь»

«Все равно молчишь?»

«Не боишься, что потом скажут соседи?»

И все в таком духе.

Боже. Он реально сумасшедший. Что он вообще там устроил?!

Боюсь теперь домой возвращаться. А если он, и правда, всех соседей взбаламутил? И еще не дай бог сказал, к кому приехал. Меня же хозяйка выставит из квартиры и даже слушать моих оправданий не станет!

«Что тебе нужно? Я ведь сказала, у меня планы, я буду занята!», ─ пишу ему.

«Где ты? Не дома?» ─ тут же прилетает ответ.

«Боже… Да, я не дома! Сколько раз можно повторять? Отвяжись уже от меня и не порти репутацию среди соседей».

«Скажи, где ты, если тебя волнует твоя репутация. Иначе не успокоюсь».

Да какой же ты надоедливый, Волков! Свалился, блин, на мою голову! И за что мне такое наказание?

«Я еду в автобусе, почти уже подъехала к дому. Доволен?!» ─ пишу ответ, раздраженно шлепая пальцами по экрану.

«Доволен. Жду тебя возле подъезда».

Я в бешенстве. Но где-то в глубине души мне приятен такой настойчивый интерес Волкова. Приятно знать, что такому популярному парню не даю покоя именно я. И даже неважно, по какой причине.

Выхожу из автобуса и быстро шагаю к дому. Совсем немного остается, и я слышу, как по улице эхом разлетается музыка.

Вот же гад!

Вижу его. Стоит, прислонившись спиной к своей тачке, одну руку в кармане держит, в другой сигарета. На меня смотрит и делает затяжку, а потом окурок в сторону отбрасывает.