На часах 2.35.

Мои воспоминания о ней притупились со временем. Давно перестал видеть ее во сне. Но сегодня, встретив вживую, память снова услужливо подкинула их. Потому что не забывал о ней даже спустя столько лет. А увидеть ее было сродни извержению вулкана: горячо и опасно находиться рядом. Себе забрать не могу, а отпустить нет никаких сил.

Влюбился в нее тогда, как мальчишка. Ну как можно было не полюбить такую чистую девочку, смущённо опускающую глаза при каждом откровенном слове?

Правильно. Никак.

У меня просто не было шансов.

И я это понял с первой секунды, как ее увидел.

В считанные минуты натягиваем боёвки и стартуем с пожарной части на выезд.

Новый год на носу, а значит, пожары участятся. Алкоголь и пиротехника не способствуют спокойному пребыванию пожарных на своей части. Будет много вызовов. Как всегда.

Горит сарай. Пацаны баловались петардами и кинули, не глядя на стог сена. Как итог: сарая больше нет, а парнишке светит взбучка от родителей.

Некритично.

Хорошо хоть сами не пострадали.

Тушим и уезжаем к пожарному гидранту наполнить цистерну.

Возвращаемся уже в районе шести утра. Уставшие, в саже и копоти. Забуриваемся в душевую.

Потом смена караула и мы свободны.

В такие жаркие дни, когда вызовы идут один за другим, хочется дико спать. Но сейчас у меня ни в одном глазу.

В каком-то предвкушении встречи с ней. Знаю, что она давно замужем. Знаю, что нет на нее никаких прав. Но увидеть ее безумно хочется.

Еду в больницу.

- Теть Гуль, доброе утро! А не подскажете, где мне найти пациентку, которую вчера привезли на скорой? - Достаю из кармана пуховика шоколадку, протягивая женщине, что сидит на охране. Она здесь царь и бог. Конечно, после уборщицы. Ее никто не переплюнет.

- А она тебе кто будет? – подозрительно прищуривая глаза, спрашивает у меня.

- Знакомая, - съезжаю с ответа.

- Нельзя, мой мальчик. Ты же знаешь, у нас карантин. Никого не впускаем, - горестно вздыхает, возвращая шоколадку.

- А если ненадолго? Одна нога здесь, другая там. - Снова двигаю к ней плитку. – Я ее вчера вытащил из покорёженной машины. Как не узнать о ее самочувствии… - Давлю на жалость.

Смотрит в глаза, раздумывая.

- Только если ненадолго. Увидит главврач, я не при делах. Двенадцатая палата. Вот, возьми. - Протягивает мне халат.

Оставляю куртку в гардеробе, закидывая в сумочку к Диляре шоколадку с фундуком. Она по ним с ума сходила в то время. Надеюсь, хоть в этом ее пристрастия не поменялись.

Возле ее палаты мой пульс начинает конкретно так ускоряться. Волнуюсь, как мальчишка.

Стучу и открываю дверь, заглядывая внутрь. Сидит на кровати, глядя в окно.

Встречаемся глазами.

Я пропал…

Сердце прям чувствует, что свое, родное, сколько бы лет не прошло. Правда, взгляд совсем другой. Недоброжелательный.

Если бы проблема была только в этом, я бы пережил. Но проблема глубже.

- Привет… - здороваюсь, проходя внутрь.

- Здравствуй, - спокойно отвечает она, запахивая получше свой халат на груди.

- Как ты? - И это не банальный вопрос вежливости. Я реально очень переживаю за нее. С головой шутки плохи.

- Нормально, - односложно отвечает она, не пытаясь вдаваться в подробности.

Прохожу взглядом по лицу, останавливаясь на двух пластырях, стягивающих рану. Сканирую все ее тело на наличие ещё каких-либо повреждений. Но, кажется, к счатью, на голове единственная.

Поднимаю сумочку, показывая ей.

- Привез твои вещи из салона машины. – Протягиваю. Из кармана достаю ее телефон.

- Спасибо, конечно, но не стоило так напрягаться. У тебя, наверное, ещё куча дел, поэтому не буду тебя задерживать. - Приподнимает брови, намекая, что мне пора.