– Верно, прошлым летом поженились.

– Молодцы, ребята! Очень за вас рада.

В таком же ключе происходят и все дальнейшие встречи, включающие радостные приветствия, обнимашки, шутки о школьных годах и знакомство с приехавшими за компанию семьями или парами.

Честно, глаза разбегаются, пока стараюсь охватить всех и внимательно рассмотреть.

Да, десять лет – срок не малый. И некоторые действительно кажутся незнакомцами, а не теми, с кем треть жизни ходила в один класс.

– Мамочка, – дергает Полинка за руку, указывая в сторону двух мальчиков лет семи-восьми. Не то погодок, не то двойняшек, потому что очень уж они похожи друг на друга. – Пойду-ка я с ними знакомиться, пока не сбежали.

– Ну, давай. Удачи, – подмигиваю своей деловой малышке.

– И тебе, – выдаёт чудо в ответ, резво устремляясь к выбранной цели.

Я же, обняв себя за предплечья, отхожу чуть в сторону от основной массы наших одноклассников и весело наблюдаю, как Полина налаживает связи.

М-да, судя по тому, как у парнишек загораются глаза, и они дружно кивают, когда дочка показывает в сторону игровой комнаты, знакомство складывается удачно.

Вот и замечательно!

Хмыкаю, расслабляясь.

***

– Привет, Красивая, – произносит до мурашек знакомый голос из-за спины, требуя обернуться и ответить.

А я замираю, ощущаю себя глупой ланью, почувствовавшей охотника. И не двигаюсь. Улыбка же на губах тихонько тает.

Потому что боюсь.

Боюсь повернуться.

Боюсь увидеть того, о ком непозволительно часто вспоминала, даже выйдя замуж.

Боюсь выдать эмоции, те, что уже никому не нужны, но которые сквозь годы прошли вместе со мной и не потеряли своей насыщенности.

Боюсь посмотреть в глаза того, кто когда-то смело признался мне в любви, и кому я отказала, по привычке струсив.

Нет, Юлька, так больше нельзя.

Даю мысленный приказ самой себе.

Пора становиться взрослой. И брать пример с Полинки, любимой моей дочурки, которая отпор не только всем девчонкам в группе даёт, но и мальчишек легко строит по линейке.

Сжимаю кулачки и медленно оборачиваюсь.

– Привет, – выдыхаю чуть слышно, пытаясь задержать на губах так и норовящую сбежать улыбку.

Глаза помимо воли жадно скользят по таким знакомым и в то же время изменившимся чертам волевого лица. Густым бровям, ярко выделенным скулам с аккуратной бородкой, носу с легкой горбинкой, полученной во время одной из драк в колледже. Тонким губам с заметной черточкой на нижней.

Только пронзительных, сводящих с ума карих глаз избегаю, что прожигают меня, как рентген.

Дим почти не изменился, однако, стал чуть шире в плечах, холенее и брутальнее. Но в целом такой же, как и был шесть лет назад.

10. Глава 9

– А ты почти не изменилась, – словно читает мои мысли Любимов, скользя медленным взглядом по фигуре. Вниз, а потом вверх.

На лице же ни капли стеснения. Лишь легкая ухмылка и слабые искорки интереса в глазах. Скрывать и утаивать который…

Нет.

Это не для него.

Вот уж кто всегда четко и реально говорил о своих желаниях и показывал чувства без утайки, так это Дим.

Любимов Дмитрий Дмитриевич. Или Дим для меня. И Димыч для друзей и одноклассников.

Хотя… столько лет прошло, как мы не виделись. Кем он стал? Каких высот достиг? Мне не известно. Может, его теперь только чётко по правилам русского языка величают, не смея сокращать и коверкать имя и отчество.

– А знаешь, нет, – добавляет он, пока я молчу и жадно стараюсь запомнить все черточки до последней, чтобы после, закрыв глаза, иметь возможность воссоздать его образ и насладиться, не торопясь и в тайне ото всех. – Изменилась ты, Красивая. Расцвела еще ярче.