– Я обчистил домашний холодильник. Вчера мама устраивала прием, и осталась куча всяких вкусностей. – Он сунул руку в коробку и достал видеокассету. – А еще я прихватил фильмы о Спиди-Гонщике.

Лорен невольно улыбнулась.

– Там есть тот фильм, в котором Трикси спасает его задницу?

Дэвид внимательно посмотрел на нее. И в этом взгляде она увидела все: любовь, понимание, заботу.

– Само собой!

– Спасибо. – Это было единственное, что Лорен смогла произнести.

– Между прочим, зря ты мне не позвонила, когда потеряла работу.

Он не знает, каково это – потерять то, в чем ты крайне нуждаешься. Но он прав, она зря не позвонила ему. Дэвид – надежный друг, несмотря на то что ему всего семнадцать и иногда он ведет себя как самый настоящий ребенок. Когда он рядом, ее будущее – их будущее – кажется ей чистым и сияющим, как жемчужина.

– Ты прав, зря я тебе не позвонила.

– Давай есть и смотреть кино. Мне нужно быть дома к полуночи.

Мистер Ландберг бубнил себе под нос, перескакивал с одной социальной проблемы современности на другую, как ребенок, гоняющийся за мыльными пузырями.

Лорен пыталась слушать его, она старалась изо всех сил. Но она была слишком вымотана.

– Лорен! Лорен!

Она захлопала глазами, слишком поздно сообразив, что заснула.

Мистер Ландберг сверлил ее взглядом. Вид у него был сердитый.

Лорен почувствовала, как у нее запылали щеки. Это беда всех рыжеволосых. Бледная кожа быстро краснеет.

– Да, мистер Ландберг?

– Я спросил, какую позицию ты занимаешь по вопросу смертной казни.

– Спящую! – крикнул кто-то. Все засмеялись.

Лорен еле сдержала смешок.

– Я против смертной казни. Во всяком случае, когда нет твердой уверенности в том, что наказание справедливо и соответствует содеянному преступлению. Нет, подождите. Я в любом случае против смертной казни. Государство не должно убивать людей, чтобы убедить общество в том, что убивать плохо.

Мистер Ландберг кивнул и вернулся к телевизору, который он установил в центре класса.

– В последние недели мы обсуждали правосудие – или его недостаток – в Америке. А ведь иногда мы забываем о том, как нам повезло, что мы в нашей стране вообще можем вести такие дискуссии. В других странах дела обстоят совершенно иначе. В Сьерра-Леоне, например…

Он вставил кассету в видеомагнитофон и нажал кнопку «пуск».

Они успели посмотреть документальный фильм только до половины, когда прозвенел звонок. Лорен собрала учебники и тетради и вышла из класса. Коридоры школы уже успели наполниться шумом: смехом, музыкой из портативных плееров. Все это возвещало о конце учебного дня.

Она шла через толпу и от усталости никак не реагировала на оклики друзей, лишь вяло взмахивала рукой им в ответ.

Дэвид догнал ее и ухватил за рукав. Она повернулась и прижалась к нему, глядя в его глаза. Царившая вокруг суета сразу будто отдалилась, отодвинулась за волшебную дымку воспоминаний о вчерашнем вечере. Она улыбнулась. Вчера Дэвид спас ее, тут двух мнений быть не могло.

– Сегодня мои предки укатывают в Нью-Йорк, – прошептал он. – Их не будет дома до субботы.

– Серьезно?

– Футбол заканчивается в полшестого. Заехать за тобой?

– Нет. После школы мне нужно искать работу.

– А, ясно. – В его голосе явственно звучало разочарование.

Лорен приподнялась на цыпочки и поцеловала его, с удовольствием вдыхая фруктовый аромат выпитого им напитка.

– Я могла бы быть у тебя в семь.

Он улыбнулся:

– Отлично. Тебя подвезти?

– Нет. Сама доберусь. Что-нибудь прихватить с собой?

Дэвид хмыкнул:

– Мама оставила мне две сотни баксов. Мы закажем пиццу.

Две сотни долларов! Это столько, сколько они с мамой все еще должны за квартиру. А Дэвид может потратить их на пиццу.