– Женщина слаба, г. кардинал, сказал король; – а что касается до любви ее ко мне, то я знаю уже эту любовь.

– Все-таки я утверждаю, сказал кардинал, – что герцог Бокингем приезжал в Париж по причине чисто политической.

– А я уверен, что он приезжал совсем по другой причине, г. кардинал; и если королева виновна, то горе ей!

– Впрочем, сказал кардинал, – как ни неприятно мне подумать о подобной измене, но ваше величество наводите меня на эту мысль: г-жа де-Ляннуа, которую, по приказанию вашего величества, я допрашивал несколько раз, сказала мне сегодня утром, что в предпрошедшую ночь ее величество легла спать очень поздно, что сегодня утром она много плакала, и что она весь день писала.

– Ну, так, сказал король: – это, без сомнения, к нему. Кардинал, я хочу иметь бумаги королевы.

– Но как взять их, государь? Мне кажется, что ни я, ни ваше величество не может взять на себя подобного поручения.

– Как поступили с женой маршала д’Анкр? вскричал король в сильном гневе: – обыскали ее шкафы, наконец обыскали ее самое.

– Жена маршала д’Анкр была, государь, не больше как Флорентинская искательница приключений, между тем как августейшая супруга вашего величества, Анна Австрийская, королева Франции, т. е. одна из величайших принцесс на свете.

– Тем больше ее вина, герцог! Чем больше она забыла свое высокое положение, тем ниже упала. Впрочем я давно уже решился покончить со всеми этими интригами, политическими и любовными. У нее есть какой-то ла-Порт.

– Которого, признаюсь, я считаю главным действующим лицом во всем этом, сказал кардинал.

– Так вы думаете также, что она меня обманывает? спросил король.

– Я думаю и повторяю вашему величеству, что королева составляет заговор против власти своего короля, но не против чести его.

– А я говорю вам, что против того и другого, я говорю вам, что королева не любит меня, что она любит другого, что она любит этого низкого Бокингема! Отчего вы не арестовали его, когда он был в Париже?

– Арестовать герцога! арестовать первого министра короля Карла I! Подумали ли вы, государь? Сколько было бы шуму! И если бы подозрения вашего величества насколько-нибудь оправдались, в чем я все-таки сомневаюсь, какой был бы скандал!

– Но так как он вел себя как бродяга и вор, то надо было…

Людовик XIII не договорил, испугавшись сам того что хотел сказать, между тем как Ришельё, вытянув шею, бесполезно ожидал слова, которого король не сказал.

– Надо было?…

– Ничего, сказал король, – ничего. Но в то время, пока он был в Париже, вы не теряли его из виду?

– Нет, государь.

– Где он жил?

– В улице ла-Гарп, № 75.

– Где это?

– Возле Люксембурга.

– И вы уверены, что он не видался с королевой?

– Я полагаю, что королева слишком уважает свои обязанности, государь.

– Но у них была переписка: это к нему королева писала целый день. Герцог, я хочу иметь эти письма.

– Но, государь…

– Герцог, я хочу их иметь, чего бы это ни стоило.

– Позвольте заметить вашему величеству…

– Разве вы тоже изменяете мне, г. кардинал, что вы всегда противитесь моей воле? Разве вы тоже в союзе с Испанцами и Англичанами, с г-жей де-Шеврёз и с королевой?

– Государь, отвечал со вздохом кардинал. – Кажется, я не подал повода к подобному подозрению.

– Вы слышали, кардинал, я хочу иметь эти письма?

– Есть одно только средство.

– Какое?

– Поручить это канцлеру Сегие. Это совершенно относится к обязанностям его звания.

– Послать за ним сейчас же!

– Он должен быть у меня, государь; я посылал за ним, и уходя в Лувр приказал просить его подождать, если он придет.

– Пошлите за ним сейчас же!