Между тем нищий продолжал распарывать свои лохмотья и, вытащив из грязного платья своего один за другим пятьдесят двойных испанских пистолей, положил их на стол.
Потом он поклонился, отворил дверь и вышел, прежде чем озадаченный Арамис успел сказать ему что-нибудь.
Тогда Арамис прочел еще раз письмо и заметил, что в нем была приписка.
«Р. S. Вы можете принять подателя письма: это граф и испанский вельможа».
– Золотые мечты! – вскричал Арамис. – О, счастливая жизнь! Да, мы еще молоды! Мы еще дождемся счастливых дней! Тебе принадлежит моя любовь, моя кровь, моя жизнь, – все твое, неоцененная и прекрасная!
Он страстно целовал письмо, не обращая внимания на золото, лежавшее на столе.
Базен постучался слегка в дверь. Арамис не имел больше причины скрываться от него, и потому позволил войти.
Базен остолбенел при виде золота и забыл, что пришел доложить о приходе д’Артаньяна, которого привлекло к Арамису любопытство узнать, что это за нищий.
Д’Артаньян не очень церемонился с Арамисом и потому, видя, что Базен забыл доложить о нем, сам доложил о себе.
– Ах, черт возьми, – сказал он. – Если это груши, присланные тебе из Тура, любезный Арамис, то поклонись от меня садовнику, который разводит их.
Конец ознакомительного фрагмента.