- То есть ты хочешь сказать, что наш с Сашей брак… эм… как это правильно сказать? Не заключен? А вместо этого заключен ваш… кхм, с моей Таткой?

Другая на месте Киры уже, наверное, впала бы в истерику. Но только не она. Клянусь, если бы в эту женщину не был влюблен мой брат, я бы сам с радостью на ней женился. Но младшему засранцу всегда по жизни больше везло. Вот так…

- Я не знаю, Кир. Сейчас мои юристы по своим каналам наведут справки. У них есть Сашин номер, поэтому, как только что-то станет известно – вам перезвонят. Ты, главное, не переживай. В случае чего, вас хоть сегодня распишут.

- А я и не переживаю! – смеется Кира. – И, это… Клим, поздравляю!

Ну, да… Конечно. Очень смешно. Закатываю глаза и отключаюсь.

- Елена Павловна, скажите Грише, пусть подгонит машину к входу. Мы едем в Институт сердца.

- А это еще зачем?

- Там работает Тата.

- Серьезно?

- Она – кардиохирург.

- Отлично! Я скажу немцам, что у твоей молодой жены сложная операция. Вопрос жизни и смерти для них, пожалуй, единственное достойное оправдание случившейся заминки. Сколько тебе понадобится времени? – косится на часы.

- Понятия не имею. Елена Павловна, гляньте, что там с пробками…

- Слушай, может, ты ей просто позвонишь?!

- Как ты себе представляешь наш разговор по телефону?

- И то так… - чешет Линев в макушке. – Ну, я пойду, с ними объяснюсь. А ты давай, двигай-двигай!

К счастью, дорога свободна. Прошу водителя прибавить газа и начинаю нетерпеливо постукивать пальцами по кожаной обивке сиденья.

Татевик Багратовна Манукян. Моя жена… Подумать только. А лучше вообще не думать, потому что, как только это происходит, мои мысли сворачивают куда-то не туда. И весь деловой настрой летит прямиком к черту. Бесячья баба. Но краси-и-ивая! И страстная, и смешная… К черту. Все они поначалу такие. Самое интересное начинается потом.

- Клим Николаич, приехали.

- Спасибо, Гриша.

Выхожу из машины. Оглядываюсь. Ну, с тех пор, как я здесь был в последний раз – ничего не поменялось. С Институтом сердца у моей фармацевтической компании заключено сразу несколько договоров на поставку медикаментов, а еще одна наша дочка поставляет сюда протезы сердечных клапанов. Благодаря Сашкиному изобретению, нам удалось занять существенную долю отечественного рынка в области кардиопротезирования, а при помощи все тех же немцем мы планируем выйти и на международный уровень. Конечно же, если все не сорвется. Дерьмо.

С горем пополам нахожу нужное мне отделение. Ловлю пробегающую мимо медсестру и с самой обаятельной из всех улыбок, на которые я вообще способен, интересуюсь:

- Подскажите, пожалуйста, где я могу найти Татевик Багратовну?

- Она на операции. – Женская ручка вырывается из захвата моих пальцев. - Ожидайте.

- Я не могу ждать! У меня вопрос жизни и смерти.

- Кто-то умирает?

- Нет, но…

- А там, - тонкий палец тычет на закрытые двери в глубине коридора, - уже две остановки было. Ожидайте. А лучше приходите завтра. Таточка Багратовна сегодня не в духе.

Где-то в области глаза занимается противная пульсирующая боль.

- На сколько это может затянуться? – киваю в сторону двери.

- Должны уже были закончить,– отчего-то смягчается медсестра. - Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет. А туда вас все равно не пустят.

Прерывая нашу беседу, злосчастная дверь в глубине коридора резко распахивается. Из нее вылетает маленькая худенькая фигурка. Она движется так быстро, что из-за развевающейся голубой робы больше походит на привидение. Очень и очень злое… привидение.

- Ну, я же говорила! Две остановки. Таточка Багратовна такого ужас как не любит.