При огромном количестве озер, многочисленности арендаторов, которые притом из боязни конкуренции ведут свое дело в строжайшей тайне, мне удалось получить сведения о названиях, количестве тоней и уловов не ото всех неводчиков: некоторые из боязни прямо отказывались от всяких положительных ответов. Тем не менее, принимая в соображение все собранные мною факты, я прихожу к заключению, что количество тоней на одних озерах Екатеринбургского уезда должно быть не менее 1050 и что средний улов здесь (с северными озерами) никак не ниже 2 1/2 коробов, а годами значительно более. Но так как некоторые, самые лучшие, тони тянутся по нескольку раз и немалое количество рыбы ловится весною и осенью мелкими арендаторами и местными жителями (не менее 1/10 зимнего улова), общая цифра улова должна быть еще значительнее, и мы не будем далеки от истины, если примем, что здесь вылавливается более 200 000 пудов на сумму 300 000 р. с[40]. Несколько менее улов всех Шадринских озер, но озера Челябинского уезда по количеству вылавливаемой рыбы даже превосходят Екатеринбургские. Присоединяя сюда и улов Троицких озер, в общем итоге составится до 650 000 пудов на сумму 800 000 р. с.

Таким образом, зауральский рыбный промысел должен занимать одно из первых мест в ряду русских не только озерных, но и речных промыслов.

Кому из читателей не известно, что Уральские горы – невысокий горный хребет, составляющий естественную границу Европы и Азии, и что в предгорьях его, на дальнем севере Пермской губернии, в Верхотурском уезде, следовательно в азиатской половине последней, находится Богословский завод, славящийся своими железными и медными рудниками и богатейшими золотыми приисками, которые далеко не все разработаны и далеко не все известны.

Для охотника и натуралиста во всем Богословском Урале трудно найти какую-либо другую местность привлекательнее Княспинского озера. Чего-чего только недостает здесь всякому любителю природы – будь это промышленник, охотник, рыбак или зоолог! Окрестности его кишат лесной дичью, и нигде во всей Богословской даче нет такого громадного количества лосей, называемых здесь сохатыми или еще чаще просто зверями; нигде нет такого множества уток, густо населяющих смежные, обширные болота и самое озеро; ни в одном озере Дальнего Севера Урала не ловится столько рыбы. Путешественник, привыкший к непроглядной чаще бесконечного хвойного леса, сменяемой только гарниками с обгорелыми остовами и грудами деревьев, заваливших узкую тропинку, по которой часто нельзя бывает проехать и «на вершне» – обыкновенным способом странствия по Северному Уралу – и горными ручьями и речками, о присутствии которых можно чаще слышать или догадываться, – путешественник с облегченною душою приближается к этому озеру, когда глазу его внезапно открывается гладкая зеркальная поверхность трехверстного бассейна и великолепная панорама горного хребта, – давно невидимки.

Прежде всего, на первом плане является Княспинская сопка – невысокая гора, занимающая, однако, почти весь западный берег озера; за нею видны пологие очертания Константиновских сопок и других второстепенных гор – увалов; еще далее на западсинеет самый хребет, и все это имеет вид как бы внезапно застывших волн бурного моря. В не совсем ясную погоду это сравнение необходимо приходит каждому, кто видит впервые эти волнообразные, почти одинаково высокие холмы; но в безоблачное утро, когда горизонт и вершины высоких гор – «камней» – очистятся от туч, маскировавших их высоту, эта иллюзия нарушается: жалкими пигмеями, несмотря на свою близость, кажутся эти увалы перед величественным Конжаковским камнем, на северной стороне которого белеют снега, в котловинах и оврагах верхней половины горы не тающие все лето, – даже перед Острогорским и Сухогорским камнями, названными так по своей скалистости: ничто они в сравнении с Денежкиным камнем – царем северноуральских гор, который высокой, полутораверстной стеной замыкает горизонт на севере. С вершины высокой горы этот вид еще величественнее: горизонт расширяется, верст на 100–150 видно кругом; резче и рельефнее выступают увалы, уже не заслоняемые другими, узенькими, едва заметными лентами блестят ближние речки, небольшими лужицами кажутся озеро Богословской и смежной, более южной, Павдинской дачи, вообще весьма немногочисленные в сравнении с бесчисленными озерами южной половины Екатеринбургского Урала, где они считаются сотнями.