– Стираю, вот и всё.

– А где сушишь? – не унималась старушка.

– На верёвке на улице или на чердаке, если идёт дождь.

– Ах, здесь и чердак есть! А я там ещё не была, – сказала старушка и вскочила.

Проходя по кухне, она снова открыла кран, посмотрела на воду, потом оторвалась от крана и побежала дальше: в переднюю, на лестницу, на чердак. Папа пошёл за ней.

– А я лучше посижу здесь, – сказал старик.

– Пик! – вдруг сказала бабушка.

– Что? – спросил старик.

– Я сказала только «пик», – объяснила бабушка. – Раз папа вышел, мы можем говорить всё, что нам вздумается. Пик! Пик!

Дети засмеялись, и старик вместе с ними, потому что бабушка показалась ему очень смешной. Но мама смеялась громче всех. От смеха она даже села на пол, и, когда папа вернулся с чердака, она всё ещё сидела на полу и смеялась так, что у неё по щекам текли слёзы.

– Чему ты смеёшься? – спросил папа.

– Я смеюсь над бабушкой, – сказала мама. – Но я сейчас уже перестану. Подожди немножко.

– Ну, большое спасибо вам за приём, – сказала вдруг старушка, – значит, завтра мы ждём вас всех к себе.

– Мы обязательно приедем к вам, – сказал папа. Он даже не спросил ни у кого ни слова, просто поблагодарил от имени всех.

Папа отвёз гостей, а когда наконец вернулся домой, он сиял, как солнце. Он схватил маму и закружился с ней по комнате.

Затем он поднимал и кружил по воздуху по очереди всех детей и наконец закружился по кухне вместе с бабушкой.

– Ай-яй-яй! Вот это великолепно! – ликовал папа.

Ну, вы уже догадались, чему он так радовался?

Один только папа знал, где живут старики. И сколько мама ни выспрашивала, чтобы узнать, куда они поедут, папа так ничего и не сказал. Он только покачивал головой и подмигивал с таинственным видом.

– Ну ладно, завтра мы всё сами увидим, – сказала мама. – Только я не понимаю, что с тобой происходит в последнее время.

– Ничего, поймёшь! – сказал папа и поднял маму к самому потолку.

Мама кричала, папа смеялся, а детям даже очень нравилось, что их папа стал таким странным.

В воскресенье утром папа велел им одеться потеплее, потому что ехать зимой в кузове очень холодно. Вообще-то он устроил над кузовом крышу из брезента, но от холода крыша почти не спасала.

– А Самоварная Труба тоже поедет с нами? – спросила мама.

– Конечно поедет, – сказал папа. – Ей там очень понравится.

У бабушки не было с собой тёплых вещей, поэтому папа завернул её в толстое шерстяное одеяло и посадил в кузов. На этот раз с папой пришлось сесть Малышке Мортену и Самоварной Трубе. Остальные залезли к бабушке в кузов. Они хлопали друг друга по спине и громко пели, чтобы согреться. Им не было видно дороги, они только замечали, что иногда их слишком сильно подбрасывает.

– Не очень-то эта дорога похожа на городскую, – сказала мама после нескольких основательных подскоков.

– Ну-ка, я посмотрю. – Мадс нашёл небольшую дырочку в брезенте и начал рассматривать дорогу. – Я вижу ёлку! – закричал он. – А вот ещё и ещё! Да здесь целый лес! Вот здорово!

Наконец грузовик остановился. Папа откинул брезент с кузова, дети попрыгали на землю и начали осматриваться. Перед ними стоял маленький домик, в котором жили вчерашние старичок и старушка.

– Они здесь живут? Как здесь красиво! – воскликнула мама.

Здесь и правда было очень красиво. На крыше дома и на сарае лежал толстый слой чистого снега. Берёзы сверкали инеем. Казалось, что они специально принарядились к приезду папы, мамы и восьми детей.

– Вот мы и приехали, – сказал папа и похлопал берёзку по стволу.

Папа постучал в дверь, и все терпеливо ждали, пока им откроют, все, кроме Самоварной Трубы, которая носилась взад и вперёд, рылась в снегу и прыгала во все стороны.