М.Ф.:Нет, я не думаю, что жители Морморы (на самом деле, не Морморы, конечно, а вольного города Гажина) могли бы сами освободиться от кошмара. И «добрый дядя Джуффин» – это в данном случае не совсем правильно сказано. Акцент в данном случае следует делать не на том, что дядя Джуффин именно добрый. Для дела важно, что он умный, умелый и азартный. И очень могущественный. Это, собственно, всех и спасло. Штука в том, что человек обычно не в силах самостоятельно справиться и с гораздо меньшим страхом. С такой пустяковой проблемой, как, скажем, боязнь пауков к специалистам идут. А если не идут, продолжают бояться пауков всю жизнь. А теперь вспомните, что жителей Гажина били страхами адресно, по самым уязвимым местам. Бороться с этим страхом смогли единицы. Сколько призраков людей, убитых Лаздеем Махикалой за попытку сопротивления, в финале собралось в местном Тайном Сыске? То-то и оно. Вот таков процент горожан, обладающих достаточной силой духа, чтобы противостоять страху. Думаю, пропорция вполне правдоподобная, если не оптимистическая: на активное и добровольное (то есть, без приказа сверху о всеобщей мобилизации) сопротивление злу, к сожалению, всегда способно меньшинство. Добавим, что этим людям не хватило знаний и могущества, чтобы победить наваждение, так партизанам часто не хватает оружия, чтобы эффективно бороться с оккупантами. Так что нет, без посторонней помощи жители Гажина это зло не одолели бы; другое дело, что не будь Джуффина, за дело пришлось бы браться каким-нибудь другим специалистам, как минимум того же уровня. Иных шансов нет.

Вопрос читателя: Почти в самом конце Джуффин говорит о тайне паутины на небе Темной стороны, которую сотворил Лаздей. Из этой паутины Джуффин потом сплел Макса?

М.Ф.:Хорошая идея. Но нет, насколько мне известно, никто никого из паутины не плел. Паутина эта нужна для других целей, она – инструмент сохранения или, напротив, искажения участка реальности, соответствующего данному фрагменту Темной стороны. Мне кажется, знать такие подробности о мироустройстве интересно вне зависимости от того, связаны ли они с технологией рождения главного героя.

Вопрос читателя: Что же такое – вкус? Как бы это объяснить красавцу Лаздею?

М.Ф.:Что касается хорошего вкуса, мне кажется, тут есть (как минимум) два уровня. На глубинном уровне хороший вкус – это сочетание способности ощущать движение потоков энергии и потребности находиться в гармонии с этими потоками. На поверхностном уровне хороший вкус – фишка сугубо социальная, то есть сочетание знания о том, что в данном обществе в данную эпоху считается проявлением хорошего вкуса и умения применять свои знания на практике. На поверхностном уровне вкус легко (ну, относительно легко) воспитуем – соответствующее образование, внутренняя дисциплина, практические занятия, короче, и сорока лет не пройдет, а хороший вкус у нас уже есть!

Думаю, что и на глубинном уровне вкус вполне воспитуем, потому что, по идее, существуют всякие практики, которые развивают способность ощущать движение потоков энергии. Ну а что касается потребности, всякий получивший опыт гармонии, будет стремиться его повторить, потому что гармония – это наслаждение.

Возвращаясь к нашему Лаздею, я внезапно понимаю, что развивать в нем вкус наверное лучше не надо. Потому что садист с плохим вкусом хотя бы со стороны (пока он за нас не принялся) смешон. А садист с хорошим вкусом обаятелен. Зачем нам обаятельное зло? Чтобы нам было приятно, когда оно нас пожирает? Спасибо, не надо. Предпочитаю иметь возможность поржать напоследок (и возможно, таким образом победить пожирающее меня зло).