— Конечно. Какие контрацептивы вы использовали? — не подняла головы от бумаг Эльвира, ставя пометки.

— Да какая разница какие! — сорвалась Юлия Владимировна на гневный возглас. — Все они не дают стопроцентной гарантии. Я беременна, чёрт возьми! Спрашивайте меня о беременности.

— Хорошо, — невозмутимо открыла доктор следующий лист. — Утренняя тошнота? Рвота? Головокружение? Усталость?

— Вот! Да, да, да, — картинно приложила Юлька руку к голове. — Меня даже вечером тошнит.

Брови Эльвиры, естественные аккуратные и строгие, как и вся она в этом белом халатике, удивлённо взлетели вверх. Как же одновременно и приятно, и невыносимо её видеть, что я никак не мог отвести глаза.

— Давайте за ширму, раздевайтесь, ложитесь на кресло. Я возьму мазки. Потом выпишу направление на анализы, которые потребуется сдать.

— Котик, не скучай, — поставила мне Юлька на колени свою сумку. И ушла ворчать и шуршать за перегородку.

— Котику предложить чай, кофе, журнал? — улыбнулась женщина моей забытой мечты.

— Я бы не отказался от виски и сигары.

— К сожалению, у нас здесь не барбершоп. Но мы над этим работаем.

— Тогда кофе.

— Ирина Львовна, — она открыла дверь, — будьте добры, чашечку лунго. Эспрессо-лунго. И шоколадку. Шоколад чёрный.

Меня словно облили тем кипятком, что должен заварить кофе.

Она не забыла! Она ничего не забыла!

В груди стало так тесно, что невозможно стало вдохнуть.

Но она уже скрылась за ширмой. Латексные перчатки характерно щёлкали, обтягивая её маленькие тёплые руки, которые мне до сих пор снились. И острый приступ желания нарисовал её всю: обнажённую, гибкую, с каплями морской воды на загорелой коже, с распущенными мокрыми волосами.

Вот же чёрт! Ни одну женщину ни до, ни после я не хотел так, чтобы вдруг расстроиться, что это не она беременна от меня. Ни одну женщину не вспоминал, неизменно чувствуя, как становится тесно в штанах. Ни одну не представлял во время секса с другой. И поделом, что, встретив её снова, я почувствовал себя так скверно.

А был ли наш курортный роман ничего не значащим? Или всё же тогда случилось нечто большее, чем хорошо проведённое время?  

Не предавайте, чёрт побери, никогда не предавайте свои мечты.        

3. Глава 3. Эльвира

То, что женихом Юлии Пашутиной оказался Верейский, выбило почву из-под ног. Но я справилась. Кажется, неплохо справилась. Лишь бы он не приходил с ней на каждый приём. Видеть его рядом с другой женщиной оказалось неожиданно больно.

И то, что его невеста прикидывалась беременной было странно. Но то, что я увидела при осмотре, оставило впечатление куда более непонятное и неприятное.

Я всё думала о вчерашней встрече, торопясь с утра в детский сад.

Довольная, что я несу её на руках, моя сладкая Матрёшка, картавя, пела песню, кажется, из репертуара Шнура.

— Когда сибе, когда сибе, когда сибе, я вставлю сыськи, — тихонько басила она.

Спасибо, что не на всю улицу.

— Это где же ты услышала такую песню, Марусь?

— У деды в масыне, — тут же призналась она.

— Ох, я этому деду с большими ушами уши бы пооткрутила, — честно пообещала я, глянув на хмурое небо.

Обещали то ли снег, то ли дождь. Обычная погода для середины апреля.  

Своё сокровище я оставила в младшей группе на попечение милой полной воспитательницы лет сорока с хвостиком, что всегда вызывала у меня желание снова стать маленькой и прижаться к её большой мягкой груди. Пакет чистых вещей засунула в кабинку с «грибком». Но позвонила не отцу, что обычно забирал Матрёшку по вечерам из садика, а Косте.

«А кто у нас Костя?» — спросила меня год назад подруга Анька, когда мы с Костей только познакомились, и я как бы случайно «проговорилась».