– Нас троих, сильных и здоровых представителей нашей расы едва не убили. А ты хотел тащить в поход гуманоида с нестабильной мутацией и женскую особь марсианской расы? – агрессивно возразил механику нейробиолог. – Посмотри на меня и ответь: хотел бы ты, чтобы с нами были помощник штурмана и капитан, когда на нас напали хищные растения?

Нейробиолог был ранен. Вероятно, его сильно ранение ухудшало его настроение.

– А я сейчас, пожалуй, поддержу, Варая Мураи, зря мы разделились. Сейчас бы проверили на что способен капитан. И я бы не думал, что там творится на станции. Все же эта станция опасна и для них там нет ничего знакомого, все надписи на языке лаксиан. Они могут знать только то, что я им сообщил и к чему дал доступ. Справедливости ради, на растения мы могли натолкнуться в любой момент времени. Мы сами потеряли бдительность и решили изучить эти невысокие деревья с огромными листьями. И кто же знал, что у них окажутся симбионтами хищные лианы, которые едва не сломали вам руку, когда схватились за вас и потащили к ловчим листьям. Но мы смогли отбить, – возразил профессор Нахими.

– И вы говорите, что тут самое место капитану и помощнику штурмана? – в негодовании воззрился на профессора нейробиолог.

– Вы посмотрите на ситуацию с другой стороны: будь они с нами, то мы бы туда не полезли. Наличие в команде более слабой женской особи обязывает к большей осторожности и усиленному вниманию к опасностям, – с какой-то легкостью возразил профессор и потер отметину щеке.

Я удивилась. То есть, нас с капитаном Татисом они оставили на станции, а сами влезли в какое-то приключение, что едва не сложили там свои головы. А мы продолжали бы их ждать?! Внезапно профессор закрутил головой.

– Вам не кажется, что за нами наблюдают? – спросил он.

– Я – кабинетный ученый, – ответил нейробиолог. – И местной флоры и фауны не знаю. Сейчас мне все кажется подозрительным и угрожающим. Но что-то такое особенное, я не ощущаю.

Механик просто пожал плечами. Он, как и нейробиолог Матиа, не был опытным выживальщиком в диких условиях, тем более , на чужой планете.

Тут профессор, как мне показалось, посмотрел прямо на меня. Вернее, на то место, где находилась какая-то часть моей сущности. Но меня он не видел.

– Странно это все. Но через часа четыре мы дойдем до места, – сверился профессор с каким-то подобием карты на своем коммуникаторе. Видимо, на станции он загрузил эту информацию в свой коммуникатор. Эта карта показывала короткую дорогу от станции к установке и положение группы на пути к ней.

– Не хочется занудствовать, но я бы предпочел не вливать в эти приключения, – сокрушенно произнес нейробиолог Матиа. – Мне хотелось открытий, и вот, я тут. Иду за эфемерной надеждой.

– И хорошо, что она у нас есть, – подвел итог механик Мураи.

– Когда будем на месте, то сделаем более качественную перевязку руки. Там есть помещения для персонала, во времена активной эксплуатации базы лаксианами там жили постоянно операторы установки, она менялись по сменам, – рассказал профессор Нахими. – Главное, чтобы мы смогли быстро открыть двери, иначе включится система уничтожения.

– Что это значит? – с ужасом спросил механик.

– Это значит, что мы сможем открыть двери на установку только аварийным порядком. Знать код, который оставили ласкиане, ушедшие с этой планеты, мы не сможем. Эти пароли в системе нигде не зафиксированы. Во всяком случае, я не нашел. Поэтому на километр от станции активируется защитное поле, которое просто испепелит нарушителей. У нас ровно шестьдесят секунд сбросить пароль и ввести базовый, – ответил профессор Нахими.