-Акулина Савельевна, а как вы думаете, что с фрегатом? Уцелел или потоп?

-Уцелел! Это я точно знаю.

-А откуда?

Как объяснить ему, что чувствую ниточку, связывающую меня с мужем и детьми. И ниточка это живая. Молчание мое затянулось, а Дормидонт сам сделал выводы, несколько странные, однако.

-Получается правду про вас в Ново-Архангельске-то говорили. Что вы знания шаманские от туземцев переняли. И много событий предсказали. А еще штуки всякие придумываете, вот как сбрую эту. Ведь спасла она меня, а мы все смеялись поначалу. Ох! - вдруг всполошился Дормидонт. - Я ж вас еще и не поблагодарил. Великая вам благодарность, Акулина Савельевна! Век за вас Бога молить буду! Самую большую свечу...

-Достаточно, - прекратила я поток благодарности. - Лучше помолись, чтобы нам выбраться отсюда, да вернуться к своим. Ведь что получается? Фрегат несло в сторону Гавайев, так? И потрепало его изрядно, так? А следовательно, они обязательно зайдут в какую-нибудь гавань для починки, так?

- Как есть так! - радостно согласился Терентьев. - А гаваней здесь не так и много, куда наши корабли заходят, мы можем наших найти! Ура!

Пока Дормидонт радовался, я смотрела по сторонам и сожалела, что не прочитала дневник Шеффера с записями о Гавайских островах. Почему они мне были не интересны? Вот теперь даже представления не имею о живности, которая здесь живет. Змеи, например, ядовитые водятся? Вдруг мозг пронзила мысль:"Акулы! Здесь же должно быть полно акул!".

"Вот ты ненормальная, - чихнула ехидна, - ты же уже на суше. Ау! Акулы на суше не водятся".

-А то без тебя не знаю, - пробормотала я, но все равно мороз на спине пробежался.

-Вы изволили что-то сказать, Акулина Савельевна? - взволновано обернулся ко мне Терентьев.

-Да так, задумалась, а есть ли тут змеи, или пауки ядовитые?

-Вот этого не могу знать, но вот китов туточки в океане видел, они такие здесь..., - парень на секунду задумался, - горбатые. И акулу мы один раз словили, было дело.

Прошли от силы пятьсот метров, а сил не было, адреналин после спасения перестал поступать в кровь и навалилась дикая усталость. Но жажда была сильней усталости и заставляла нас двигаться дальше. Хорошо хоть, что было не очень жарко, солнце периодически пряталось за облаками, и я подумала, что дождь бы нам не помешал.

Пальмы расступились и мы опять увидели песчаный берег и лазурную воду лагуны.

-Это что такое? - с ужасом прошептала я. - Это мы что по кругу ходили?

-Да что вы, Акулина Савельевна, - засмеялся Терентьев, - Это ж коса, мы сквозь прошли и к другому заливу вышли. А вот и лодку видать! Ура, ура, ваше сиятельство!

4. Глава 4

Терентьев уже хотел рвануть к берегу, но я удержала его за рубаху и мы отступили назад, за пальмы. Что-то не давало мне покоя. Лодка! Вытащенная на песок лодка не походила на местные. Я, конечно, местных лодок не видела, но это явно была обычная шлюпка, такая же, какие я не раз видела на наших кораблях.

-Ура-то оно, конечно, ура, но Дормидонт, тебе эта лодка странной не кажется? - скептически покачала я головой. - И я что-то людей не вижу.

-Так время-то утреннее, работают небось..., - отозвался Дормидонт сначала беззаботно, но потом задумался, - а ведь правы вы, Акулина Савельевна, у туземцев таких лодок нет, они больше на плоскодонки похожи, а тут вон оно какая...

Мы решили, скрываясь за пальмами, пройти немного вперед в надежде увидеть хижины местных жителей, или лагерь тех, кто прибыл сюда на этой шлюпке. Увидели.

Да только лучше бы такого не видеть.

Возле большой прямоугольной хижины из соломы, с двускатной крышей сидело шесть бородатых мужчин, в невообразимом тряпье - грязные рубахи, жилеты, парусиновые штаны, шляпы с перьями. А перед ними на коленях стояли женщины в одежде, напоминающей стог сена. Женщин я насчитала семь.