Шаман опять нацепил на голову шкуру с рогами, говорил отрывисто. Хотя, я заметила, что все индейские языки, которые я слышала звучат гортанно, резко и отрывисто. Пленный молчал.

-А он понимает твой язык ? - спросила я у шамана.

-Хитрый Лис знает язык ирокезов , - ответил шаман.

-Так это ирокез? - неизвестно чему обрадовалась я, услышав хоть одно знакомое название племени индейцев.

-Нет, но говорит как они, - ответил и опять перешел на язык пленника. - Говори, иначе отрежу твои уши и заставлю съесть, потом отрежу нос и заставлю съесть, потом отрежу...,

Акка переводила, а меня уже мутило от этих обещаний шамана. Я знала, что это не пустые угрозы. Кирилл Хлебников рассказывал мне о жуткой участи охотника Василия Кочесова, к которому тлинкиты питали особую ненависть за его меткость. Именно такой мучительной смертью умер он от пыток индейцев.

-Хитрый Лис, мне надо с тобой поговорить, - сведя брови сказала я. - Пленника стеречь и не трогать. Дочь Белки идет с нами.

-Говорящая с Чертом, Хитрый Лис следует за тобой.

Я зашла в типи, опустилась на шкуры и выдохнула. Руки противно дрожали, сердце готово было выпрыгнуть от пережитого страха, который, как всегда, пришел ко мне после сражения. Положение спасла Акка.

-Госпожа, ты не успела выпить свой кофе. Я принесу?

-Неси, - устало отозвалась я.

Шаман уже успел нацепить на башку шкуру с рогами. Посмотрела на него, криво усмехнулась.

-Не жарко?

-Говорящая с Чертом была вождем бледнолицых? - не счел он нужным ответить и задал свой вопрос.

-Было дело, - кивнула. - У нас была война десять зим назад, с французами. Пришлось повоевать. Хитрый Лис, ты понял, что женой Черного Лося я не стану? Потанцуешь там еще и скажешь, что я не подхожу по цвету кожи, что ли. Короче, придумаешь.

-Да, Говорящая с Чертом.

-Прекрати так меня называть, уж лучше Акула. Вот что, я сейчас кофе выпью и попробую карту нарисовать, а ты мне покажешь, где мы. Ты посты выставил?

-Что это - посты?

-По периметру поставь воинов охранять стойбище, вдруг эти разукрашенные вернутся.

-Хитрый Лис не всё понял из слов Акулы, но сделает как хочет Акула. Саскуеханноки не вернутся.

Как же тяжело с ним говорить. В типи зашла Акка с мясом в деревянной миске, и главное - с кофе в глиняной чашке. Живем.

-Акка, принеси мне уголек, - светлую, мягкую шкуру я уже высмотрела в ворохе даров вождя, - и потом будешь переводить, а то мы с шаманом иногда не понимаем друг друга.

Пока я рисовала шаман завороженно наблюдал за мной. Картой это художество можно было назвать с большой натяжкой, но шаман понял, где остров Баранова, который тлинкиты по-прежнему называли Ситка, и Ново-Архангельск и указал пальцем место, где-то в районе современного Сиэтла. Карту Северной Америки я частенько разглядывала вместе с Синельниковым, который планировал после исследования северных островов отправится вглубь материка.

-Не слабо вы так уплыли, - покачала головой я, обдумывая свое положение и план возвращения назад.

Экспедиция должна вернуться к осени, значит у меня есть полгода на возвращение. С пониманием, где я нахожусь стало легче. Мозг принялся за разработку возможных вариантов.

-Хитрый Лис, а откуда здесь ирокезы, они же на другом побережье должны обретаться? И с чего ты решил, что они не вернутся?

-Саскуеханноки не ирокезы, - пояснил шаман, - их почти всех вырезали, остался один род Хромого Бобра, вот они и напали на нас. Хитрый Лис узнал их по родовым знакам. Мы убили двадцать воинов, некому нападать.

-Наши потери? - хмуро поинтересовалась я.

-Три воина, две женщины, - показал пальцами шаман. - Раненых Акула считала сама.