В то же время Алексей Петрович отмечал, что ханство Карабахское «в 1805 году покорилось первое власти государя. Хан в ознаменование зависимости платил дани восемь тысяч червонцев. С того самого времени войска наши имели пребывание в ханстве, и персияне смотрели с завистью на богатейшую землю сию, доставшуюся в руки наши».

Говоря о состоянии Карабахаского ханства, А.П. Ермолов писал, что его население насчитывает всего около 24 тысяч семейств, так как другая половина либо угнана в плен персами, либо, оставив родную землю, «разошлась по разным местам». Селения Карабаха практически не отстраиваются, «повсюду видны развалины городов и больших деревень, остатки обширных шелковичных садов и земледелия, свидетельствующие о богатом некогда земельном состоянии» края.

«Нынешний хан, не радеющий о благоустройстве земли, доверчивый к окружающим его чиновникам, которые его обманывают, проводит время в распутстве, ничем более не занимаясь, как охотою с собаками или ястребами».

Карабахское ханство граничило с Ширвинским ханством, которым управлял хан Мустафа, имевший чин генерал-лейтенанта русской службы. Этот человек долгое время откровенно враждовал с русскими, а в 1796 году во время прихода в его ханство войск генерала В.А. Зубова, бежал в Турцию. Но когда войска графа Зубова были отозваны в Россию, он вернулся обратно, изгнал поставленного русскими правителя и продолжил правление ханством. До 1806 года Мустафа-хан не признавал над собой власти России, но затем, «видя пример взятия оружием Ганджинского ханства и вошедшего в подданство России ханства Карабахского, он поверг себя в покровительство императора и в знак подданства обязался платить восемь тысяч червонцев дани. Но с переменою состояния своего не переменил он своих свойств…»

В то же время А.П. Ермолов был вынужден признать, что «Мустафа-хан управлял ханством лучше прочих владетелей. Народ им собственно не был отягощен. Но если и терпел некоторое утеснение, то единственно от предоставленной им власти бекам (род дворянства), между коими сделал он многих себе приверженцев. В земле была полиция, нередко наказывалось воровство, с исправностью собирались доходы. Хан жил довольно великолепно и служивших ему нередко награждал щедро».

Со стороны Российского правительства при ширвантском хане находился пристав из офицеров. Но Мустафа-хан, «умел так отделять его, что тот ничего не знал о его связях и поведении, и только собирал некоторые сведения от приверженных нам армян, живущих в Ширване».

Население Ширванского ханства составляло около 20 тысяч семейств. При этом указывалось, что часть населения в летнее время «по причине чрезвычайного зноя удаляется в горы и потому прочной оседлости не имеет. Ханство изобилует шелком, сарачинским пшеном, всякого рода хлебом, имеет на реке Куре богатейшие рыбные ловли и многочисленное скотоводство. Есть там конские заводы, но с кабардинскими не могут сравниться…»

Ширванское ханство граничило со Щекинским ханством, которым управлял хан Измаил, имевший чин генерал-майора русской службы. А.П. Ермолов увидел в нем «человека весьма молодого, наклонностей развратных, в управлении подвластными неправосудного, в наказаниях не только не умеренного, но жестокого, кровожадного». В Тифлис поступало на Измаил-хана множество жалоб. Но хан смог богатыми подарками купить расположение к себе генерала Ртищева и его чиновников, в результате чего вел себя откровенно вызывающе.

Далее шло Талышинское ханство, которое ввиду его разорения персиянами, по словам А.П. Ермолова, «имеет малое народонаселение, доходы весьма скудные, которыми пользуется хан, не платя в казну никакой дани».