– Что же там содержится? – спросила я.

– Вот за этим… для этого, собственно, я и просила бы вас, Мария, проехать со мной.

И Ирина Романовна снова закурила.

Сверху послышался вопль проснувшегося Потапа, и Родион с заметно переменившимся лицом подпрыгнул на своем кресле и произнес поспешно:

– Поезжайте… поезжайте. Только нам надо оформить… э-э-э… юридически.

По всей видимости, мысли о проснувшемся чаде парализовали все лучшие профессиональные качества Родиона (на данный момент), и я в который раз прокляла то обстоятельство, что босс оказался таким истовым семьянином. Лучше бы по бабам мотался, что ли.

Тогда хоть ничто не смогло бы вытеснить из этой курчавой головы его профессиональных обязанностей.

Кравцова перевела на меня несколько недоуменный взгляд красноватых глаз и сказала:

– Юридически? Я должна подписать контракт?

– Да, двусторонний. Мы даем подписку о неразглашении, а вы обеспечиваете финансовую сторону и выплачиваете аванс. После этого мы едем к вам, и я начинаю заниматься этим делом, – отозвалась я, косясь на босса, который уставился на потолок и, по всей видимости, обращал мало внимания на происходящее в его собственном кабинете.

Сверху доносился плач несчастного создания с диким именем Потап…

Через четверть часа мы вышли из офиса и направились к припаркованной в нескольких метрах от него ядовито-желтой машине – дорогущему кабриолету марки «Мерседес». Он был затянут черным тентом и радужно переливался, даже несмотря на полное отсутствие солнца. Новенький.

– Это подарок Марка, – ответила на мой немой вопрос Ирина Романовна. – Я всегда любила спортивные автомобили, хотя не особо похожа на гонщика. Он хотел подарить мне «Феррари», но я не допустила: слишком дорого и к тому же никак не подходит для наших раздолбанных трасс.

– Да уж, – сказала я. – На «Феррари» у нас не разъездишься. Разве что только не выезжать за пределы Садового кольца. Да и то…

И я взглянула на эту женщину, которая в полном несоответствии со своим возрастом и внешним видом любила кататься на дорогих и скоростных спортивных автомобилях. Да еще тяпнув рюмку коньяку.

Мы сели в машину и выехали из нашего двора.

– Мой муж был прекрасным человеком, – говорила Ирина Романовна по мере того, как мы преодолевали расстояние до ее дома (она в самом деле оказалась лихим водителем). – Он был очень деликатным, скромным, никогда не рвался к этой кричащей роскоши, которая сплошь и рядом встречается у наших нуворишей. Его чуть ли не заставляли приобретать те или иные престижные вещи: дескать, неудобно богатому человеку, вице-президенту крупной компании жить в жалкой четырехкомнатной квартире и ездить на старенькой «Вольво», которую может себе позволить едва ли не каждый торгаш с рынка.

– Он был спокойным человеком? – спросила я.

– Да, более чем. Спокойным и домашним. Редко выезжал из дома без особой на то надобности. По мере возможности, конечно. А таких возможностей – чтобы работать, не выезжая из дома, – у него было немного. Бизнес – штука злобная. Поедает все время, выпивает все соки.

«По большинству наших бизнесменов не скажешь, что бизнес выпивает из них все соки, – подумала я, – все как на подбор – кругленькие, розовенькие, гладенькие».

Но вслух я сказала совершенно иное – банально-примирительное:

– Да, большие деньги требуют больших жертв. К сожалению, это закон нашего времени.

Ирина Романовна вывернула руль направо и, не поворачивая ко мне головы, заговорила быстро и сбивчиво:

– Нет… я решительно не могу понять, откуда в его сейфе этот кошмар. Не может же быть, чтобы он хранил его просто так. Значит, это было важно для него… какая-то необходимость. Мне уже начинает казаться, что не все так просто… что он мог умереть не своей смертью… мало ли что.