– Это тебе. ― Я вручаю Шейну чашку с кофе, когда он возвращается, неся свой ящик с инструментами. ― Я быстро поднимусь и переоденусь, а потом… помогу тебе, с чем надо.

– Нам надо будет вынести все из твоей спальни. Мебель мы вынесем с Уолтом, когда он подъедет чуть позже, но ты убери свои вещи, если не хочешь, чтобы их запачкали.

Мы смотрим друг на друга и нам обоим неловко от этого разговора.

Я торопливо киваю:

– Да, конечно.

«Это чертовски плохая идея!», ― мысленно кричу себе, поднимаясь на второй этаж.

Умывшись, собрав волосы в хвост и переодевшись в белую футболку и джинсовый комбинезон, первым делом я освобождаю комод, где хранится мое нижнее белье. Не хочу, чтобы Шейн или парень, который с ним работает, видели мои лифчики и трусы.

То есть – я бы не отказалась, чтобы Келлер оценил меня в соблазнительном комплекте и затем снял его с меня…

Я вздыхаю и смотрю на себя в зеркале, что над комодом.

Мои щеки покрылись румянцем и мне немного жарко. Следует унять эти мысли, потому что…

А почему, собственно, я должна? Я взрослая женщина, мой развод почти состоялся и я никому, ничем не обязана.

Это больше не та ситуация, когда я была девушкой Райана и втайне сходила с ума от Келлера. Я боролась с собой тогда (хотя в итоге все равно сдалась), но в то время в этом хотя бы был смысл.

Что мне мешает теперь? Разве это к чему-то обяжет нас?

Просто двое свободных людей, которые…

Стоп!

Что, если у него есть девушка?

Я застываю на месте с раскрытым ртом и пижамными штанами в руках.

Ну и как я раньше об этом не подумала? Вполне возможно, что он встречается с кем-нибудь. Или еще лучше – женат.

Хотя, скорее всего – нет, потому что на пальце нет кольца.

Я размышляю, как мне спросить это так, чтобы не выглядеть заинтересованной. Не хочу, чтобы Шейн решил, будто я на что-то рассчитываю с ним.

Нельзя вернуться спустя семь лет и сказать: «Эй, а давай продолжим на том, где остановились».

Так не получится.

Я переношу все вещи в гостевую спальню, которую займу, пока идет ремонт в моей комнате.

Вскоре приезжает Уолт – мужчина лет тридцати пяти, и они с Шейном выносят всю мебель из спальни.

Я слоняюсь по первому этажу, не находя себе места, но потом поднимаюсь на чердак, потому что там еще много старого хлама, который ждет меня.

Часам к двенадцати мой желудок начинает урчать от голода, потому что я не завтракала. Решаю сделать себе сэндвич и по пути на кухню заглядываю к Шейну, чтобы предложить и ему.

В комнате полно пыли и почти не осталось пола.

– Я собираюсь сделать сэндвич. Хочешь перекусить?

Он кивает. Нижнюю часть его лица закрывает респиратор, и я быстро прикрываю дверь, чтобы не вдыхать эту гадость.

Через пятнадцать минут, когда все готово, я зову Шейна, и мы садимся за стол. Мы болтаем о ремонте, о том, что я планирую сделать в дальнейшем в доме; о бабушке, которая всю жизнь прожила здесь и умерла через восемь лет после дедушки.

Мы говорим на отвлеченные темы и не касаемся того, что когда-то происходило между нами.

Мне кажется, что для него не проблема находится рядом со мной. Он само самообладание.

А вот обо мне этого не скажешь. Я из-за него волнуюсь и нервничаю.

– Так ты… встречаешься с кем-нибудь? ― отважившись, спрашиваю я, когда в разговоре появляется пауза. Я перебрала много вариантов, как это сделать, но в итоге ничего лучше не придумала, как спросить напрямую.

И выглядела ли я незаинтересованно?

Нет, не думаю.

Шейн подается вперед и смотрит на меня своими смеющимися, все понимающими глазами. Он медлит, растягивая мое унижение.

Уверена, я вся покрылась красными пятнами – во всяком случае, мне так кажется.