- А вы для него не обуза, вы для него сын, родной и любимый. Вы его ребёнок, с которым случилась беда. И он очень переживает за вас. Я видела это. Не отталкивайте его, пожалуйста.

Я сейчас просила Алексея не отталкивать отца, а сама вспоминала о дочке. Как она живёт? Какая сейчас стала? Что ей сказали обо мне? Как она отреагирует, когда мы с ней встретимся? А что если она живёт с мыслью, что я её бросила, что отказалась от неё? Или может она меня забыла, и теперь Ларису считает своей мамой?

От этих мыслей мне стало мучительно больно, по щекам потекли слёзы, а в груди перестало хватать воздуха.

- С вами всё в порядке? – Алексей стал нащупывать меня в пустоте.

- Да, - глубоко вздохнув, ответила я, поспешно вытерев слёзы. – Так что вам приготовить?

- Вы умеете, печь блины? – поинтересовался он.

- Да, - ответила я, понимая, что хоть небольшую победу, но я всё же одержала.

- Тогда я хочу блины со сгущёнкой,- решительно сделал заказ он.

- Хорошо, - ответила я, и поспешно вышла из комнаты.

Блины со сгущёнкой, любимое лакомство моей дочки. В моей памяти тут же всплыли воспоминания наших воскресных вечеров, когда я пекла для неё блины, а потом мы с ней сидели на кухне и пили с ними чай. Я вспомнила её пухленькие щёчки, её улыбку, её объятия.

- Где же ты моя родная, - тихо прошептала я. – Где же ты?..

***

Алексей уже давно спал, а сидела на кухне и мешала давно остывший чай. Я настолько была погружена в свои мысли, что даже не заметила, как ко мне подошёл Виктор.

- Лиза, - он потормошил меня за плечо, - с тобой всё в порядке?

- Да, - ответила я, - извини, задумалась.

- С тобой всё в порядке? – он присел около меня и взял меня за руки.

- Да, - ответила я. – Кушать будешь?

- Не откажусь, тем более вижу у вас тут пир. – Он показал на блины.

- Это заказ вашего сына,- ответила я.

- Да, Лёшка просто обожает блины со сгущёнкой. Когда он был маленький, я часто пёк их для него. А потом эта работа, рутина. На сына было всё меньше и меньше времени. Я старался дать ему всё самое лучшее: школа, институт. Но заменить ему маму у меня не получилось.

- Вы очень хороший отец, - успокоила его я, - и Алексей вас любит. И сейчас он злится не на вас, он злиться на обстоятельства, которые сложились вокруг него.

- Я бы отдал всё, только бы мой сын снова смог видеть! – с грустью сказал Полынин.

- Неужели нет никаких шансов на восстановление? – поинтересовалась я.

- Есть, - ответил он, - но Лёшка после неудачных операций, он не хочет снова разочароваться. Хотя я нашёл одного очень хорошего профессора. После лечения у него белее, чем девяносто процентов случаев имеют успех. Я даже записал Лёшу к нему, но он категорически отказывается куда-либо ехать. Он даже на улицу уже месяца три не выходил. Меня он не слушает, а сиделки, которые у него были, больше недели не выдерживали. Так что я не обижусь, если ты тоже решишь уйти.

- Я не уйду, - решительно ответила я.

Так началась моя новая трудовая жизнь, жизнь, которая совершенно не оставляла мне времени на поиски дочери. Я, конечно, могла бы уйти, отказаться от этой работы, но что-то меня здесь упорно удерживало. Сначала я не могла понять что это, но чем больше я времени я проводила с Алексеем, тем чётче осознавала, что он мне совсем не безразличен. А проще сказать, я начала в него влюбляться. Хотя сама ещё совсем недавно поставила на своих чувствах табу. Выйдя из тюрьмы, я поклялась, что больше ни одного мужчину не впущу в своё сердце. Но этот человек перевернул всю мою жизнь.

Всякий раз, когда я смотрела на Алексея, моё сердце сжималось от жалости! Мне было не выносимо видеть сильного и красивого мужчину совершенно беспомощным, будто ребёнка. И однажды ночью, когда он уже спал, я дала себе клятву, что чего бы мне это не стоило, но я помогу Алексею вновь увидеть этот мир. С чего мне это начать, я, конечно же, ещё не знала, но на следующий день Алексей сам мне подбросил идею своего выздоровления, даже и, не подозревая об этом.