— Ты что-то хотела? — поинтересовался Аджитт и качнулся с пятки на носок.

— Хотела тебя увидеть, — хрипло ответила Лийа и кашлянула, прочищая горло. — Ты избегаешь меня?

Она никогда не видела смысла ходить вокруг да около. Лучше пусть говорит сразу, что не хочет больше видеть её своей женой. Хоть какое-то разнообразие появится, мозг заработает, обдумывая новый план. Это лучше, чем изводить себя тоскливыми мыслями и страхами.

— С чего ты так решила? — Аджитт удивился так искренне, что Лийа тут же захотела ему поверить. — У меня было много дел, но я не прятался от тебя.

— Ты… — Лийа замялась, делая шаг навстречу и мучительно подбирая слова. — Ты… не взял новую Игрушку?

— Нет, — сухо бросил Аджитт. — Тебя это волнует?

— Нет, что ты! — излишне поспешно воскликнула она и нервно рассмеялась. — Не знаю, зачем это спросила…

— Всё в порядке? — Аджитт пристально посмотрел на Лийу, отмечая и порозовевшие от смущения скулы, и то, как упрямо она отводит взгляд. Он медленно подошёл к ней, приподнял за подбородок, вынуждая смотреть в глаза. Как он мог забыть, что Лийа — не только расчётливый и хладнокровный стратег, но ещё и девушка, которую он держал в своих объятиях?.. Тот вечер и своё поведение удивили его, Аджитт даже собирался провести расследование и выяснить — не подмешала ли Лийа чего-то запретного, но потом Лера затмила все мысли, и стало не до этого. Теперь же, глядя на смущение той, кого он всегда считал самым холодным существом на свете, Аджитт чувствовал вину за долгое молчание.

— Прости, — мягко ответил он, и Лийа вздрогнула, недоверчиво глядя ему в глаза. — Прости, что молчал так долго, больше этого не повторится.

С этими словами он нежно и невесомо коснулся её губ, и Лийа поняла, что пропала окончательно.

3. Третья глава

Лийа чувствовала, что плывёт, хотя нет, летит скорее, куда-то летит быстро-быстро, пока перед закрытыми глазами плещется разноцветная круговерть, а в животе щекочется нежным и сладким. Всего одно касание чужих губ, а под коленями разлилась слабость, все мысли разом испарились из головы, оставляя звенящую пустоту, заполняясь грохотом — сердце сошло с ума и стучало, как заполошное. Лийа подалась к нему, сама не замечая, просто руки вдруг легли на грудь, впились в ворот рубашки да так там и замерли, не смея двинуться выше. Впору было бы смутиться, отодвинуться, оттолкнуть, наконец, чтобы показать, как сильно её задело его молчание, но Лийа не могла сделать и шага. Только одно билось в голове: «Только бы он не останавливался!»

Но Аджитт всё же остановился. Прервал поцелуй и посмотрел прямо в глаза, ловя растерянный, замутнённый взгляд. Его чувственные губы изогнулись в лёгкой полуулыбке, костяшки пальцев нежно коснулись щеки. Он покачал головой и слегка отстранился, разглядывая её с интересом, склонив голову набок.

— Ты изменилась, — тихо заметил Аджитт. — Стала нежнее, мягче. И это… необычно.

— Я меняюсь благодаря тебе, — ответила Лийа, всё ещё держась за его рубашку, не желая так просто его отпускать. — Та ночь изменила меня, а ты так и не понял. Не попытался понять.

— Я же сказал: прости, — в его голосе прорезалась досада, но Лийа сама поспешила её унять.

— Я не обвиняю, поверь! Просто… просто… — Она опустила глаза, чувствуя, как шею вновь заливает краской. — Я знаю, то, что произошло между нами — неправильно, так не должно быть. Особенно, учитывая, что мы не женаты. Но…

— Что «но»?

Аджитт действительно заинтересовался. Лийа наверняка играла в очередную игру, но какую? А что, если это не игра? Что, если его погоня за Лерой, за призрачными чувствами и желаниями — это ненастоящее, а реальность — вот она, в его руках, трепещет, краснеет и кусает губы, пытаясь сказать что-то крайне важное? Аджитт вдруг подумал, что невероятно устал. Изматывающие чувства, которым он не находил определения, выпивали досуха, лишая способности анализировать, просчитывать, оставаться самим собой. К Лийе же он не чувствовал ничего, и теперь понимал, что не почувствует никогда. Что не мешало попытаться превратить их брак в подобие чего-то… нормального. Жена должна боготворить своего мужа, уважать и подчиняться: в Лийе никогда этого не было. Но сейчас она не притворялась — Аджитт слишком хорошо знал женщин, подходящих к первой грани возбуждения, смирения и желания отдаться. Конечно, видеть такое у невесты было более чем необычно. Он вообще не представлял, что женщины-драконы могут хотеть мужчин. Может, потому, что это вбивали в голову с рождения, как прописную истину? А сколько же учили женщин сопротивляться своим желаниям? Может, Лийа в чём-то была права, постоянно выказывая свою непокорность и нежелание следовать вековым устоям и традициям? Может, пришла пора что-то менять, а кто, как не Высший, способен сделать это?