Когда дом пуст интимом, хорошим настроением, покоем, любой мужчина превращается в бомбу замедленного действия. Часы в бомбе уже тикают. Не так ли?

Мной взрыв не был предотвращен, и я превратилась в разведенку.

Благодаря моей апатии мы расставались тихо. Разве что немного придушили друг друга испепеляющими взглядами. На прощание он произнес: «Я вас любил, а вы такое натворили…» Такова моя история жуткого семейного счастья.

«Ох, ладно. Чем больше окольцованных, тем меньше окрыленных. Любовь нас делает одновременно счастливейшими и несчастливейшими» – так утешала меня злая тетка Депрессия.

Еще я вспоминала, что у мужа на первом месте его мама, потом – машина, и лишь затем была я. Я не соответствовала его аппетитам. Естественно, я весьма спокойно и смиренно покинула свое скромное третье место. Правда, у других мужиков вообще на первом месте главная любовь к бутылке. Их дом как алкогольно-дезинтоксикационный пункт, и жены терпят. Так то – не я. А про мою мать что он бубнил дурниной? Мол, «я все размышляю: зачем рождаются на свет такие люди, как Гитлер, Сталин, Чикатило и моя теща Марь Ивановна?».

К тому же необходимость обслуживать супруга действительно тяжким камнем лежала на мне. Чего стоила одна обязанность жарить котлеты, тушить кур мне, вегетарианке? Примерно так я защитно загружала семейную жизнь недостатками. Да, общение с мужем мне слишком дорого обходилось. Теперь хорошо, что он ушел к очередной женщине своей жизни, наверное весьма молодой.

Ха, пошел он хоть к черту, этот полуночный ковбой, кажется возжелавший молодятины, кроме обычных телятины и курятины!

Естественно, некоторое время мне казалось, будто муж унес с собой и свечу, которая освещала все вокруг. Жаль, что я такая слабачка. Если и танк, то из папье-маше, для макета. Явно не хозяйка своей жизни. Но, знаете ли, постепенно я адаптировалась к одиночеству. Привыкла спать одна на подушке. И свечу я себе скоро найду, чтобы разогнать тьму…

«Уходя – уходи. Хватит любить до затмения мозгов», – дрессировала я себя. Тем не менее первыми уходили километры моих нервов. Кошмар, с такими нервами не до любви, не до романов! Таких романистов – полны психушки…

Безусловно, любовь, не меньше, чем искусство, требует жертв и сил. Я же давно без энергии, значит, не способна на любовь из-за оккупировавшей меня эмоциональной тупости и слабосилия. Корни слабосилия были в болезни щитовидной железы, но, на свое горе, я тогда о своей главной болезни не ведала.

Конец ознакомительного фрагмента.