б) скажет, что диагноз – это вам не хвост собачий;

в) уточнит, не болит ли у нее и кончик носа;

г) узнав, что и в кончике носа трещины, пошлет к тиреоидологу.

2. Язык при гипотиреозе – нехватке гормонов щитовидной железы:

а) влажный, ритмичный;

б) с отпечатками зубов, давно сгнивших;

в) лежит рядом с золотыми печатками зубов;

г) смотреть на него – испытание не для нервных.

д) заливной, хорошо подвешенный;

е) длинный, болтающийся за плечами – хорош для разведки.

3. Спихотерапия и тиреоидное неведение – это:

а) когда страдальца спихивают куда угодно, но не к тиреоидологу-эндокринологу;

б) двойная ошибка – послали б к тиреоидологу, был бы диагноз;

в) врачебные козни;

г) признаки пропусков лекций в медвузе, а по щитоведению их немного.

4. Наличие только трех признаков здоровой полости рта из семи означает:

а) «орбит» вам уже не поможет;

б) могилу с эпитафией «Он имел только три признака здоровых зубов»;

в) шанс купить машину вашему стоматологу;

г) каверзы проблемной щитовидной железы против десен.

5. Найдите языческие приметы – свойства языка, того, что рядом с зубами, – относящиеся к тиреоидологии:

а) высунутый – неприличная вещь;

б) без костей: мели что хочешь;

в) до Киева доведет – в Киеве есть НИИ эндокринологии;

г) с него вечно что-то срывается;

д) тиреоидологи-эндокринологи тянут за язык;

е) тиреоидологи развязывают язык;

ж) тиреоидологи держат язык за зубами, прикусывают его, опасаясь рассказывать о значении отпечатков зубов на языке.

С психотерапевтом я, несчастная Мила, можно сказать, попала впросак. Пришла и думаю: «На что же мне жаловаться? Забыла!» Увы, провалы в памяти участились в последнее время. Спасибо, психотерапевт Неунывайлова сразу же улыбнулась мне, как только я переступила порог.

Я успокоилась, будто основательно обласканная. У меня немедленно появилось расположение к психологу – Инженеру Человеческих Душ. Правду говорят: мнение о человеке складывается в первые три минуты общения. Я сразу же выпалила:

– Дома меня все находят потерянной. Связывают это с небольшим горем от ума. Я сама стала замечать: мой ум заходит за разум так далеко, что его совсем не видно. А бедные мои нервы проросли наружу, как волосы по телу. И даже хуже. Я вся будто превратилась в один большой нерв.

– Гм… Ладненько. Расскажите подробнее все-все-шень-ки, – молвила Инженер Душ. И продолжила слушать. Еще на мгновение она привстала со стула и на секунду обняла меня.

Ее тепло, внимание мне понравилось, как и терапия объятий. Любить – это слушать, обнимать и целовать.

– Видимо, моя кишка тонка и песенка спета, доктор! – заскулила я пуще прежнего. – Клинит меня на грустных мыслях. И еще я жутко боюсь мышей. Каков ваш прогноз? Жить буду? Нормально или как Обломов – только на диване?

– Ну что вы, Милочка! Что за махровый пессимизм! – активно возражала юная Неунывайлова, очевидно только сошедшая со студенческой скамьи. – Мои пациенты все либо дремучие пессимисты, либо дремучие оптимисты. Возьмите салфетку из вон той большой стопки и поплачьте. Станет легче от слезотерапии.