– Но если Лукреция не будет знать о том, что вода в ее стакане святая, а снизу к стулу привязан серебряный крест?

Я остановилась, запустив тонкие пальцы в копну каштановых волос. Станислав тем вечером не только заставлял меня улыбаться, он заставлял меня думать по-другому, а значит и действовать иначе.

За долгое время практики в психиатрии я видела массу вещей, которые никак не входили в рамки чисто научного объяснения, и каждый раз я их туда насильно впихивала. Так поступают все психиатры, я не была исключением. В нашем нелегком деле не принято оставлять вопросы без ответов. Мы часто заставляем себя поверить, что все необъяснимое не что иное, как неизвестные постсиндромы уже известной нам болезни.

Мы вошли в зал заседания. Просторная и светлая комната была неприветливо затемнена. Одна из прозрачных белых занавесок в углу металась от сильных порывов ветра, знаменующих начало грозы. Круглые люстры на увесистых цепях медленно раскачивались, как только кто-то входил и давал разгуляться сквозняку. Я поздоровалась со следователем, лысоватым грузным мужчиной, и направилась к отдельному от комиссии и пациента столу. Не успев присесть, я впервые после выписки увидела Лукрецию – она спокойно заходила в зал. Ее темные тонкие волосы были аккуратно собраны на затылке, а невыразимо бледное лицо выдавало глубокие переживания.

«Что я делаю? – пронеслось в голове. – Она больной человек…»

По моему указанию завтрак этой девушки с утра был сильно пересолен, а вода нечаянно разлита санитаром. Торопливо зашагав к своему месту, она потянулась дрожащей рукой к прозрачному стакану, полному живительной влаги, но не смогла до него дотронуться. В двух сантиметрах от стекла худая рука, испещренная вздутыми венами, внезапно застыла. Ее брови заметно нахмурились, а из-под них тупой чернотой расползлись чуть заметные тени. Она оперлась двумя руками о стол и исподлобья по кругу осмотрела всех присутствующих. Я нервно заторопилась сесть за стол, изображая занятость.

Лукрецию привели всего на несколько минут. Ей необходимо было ответить на простые вопросы: как она относится ко мне, как к лечащему врачу, испытывает ли гнев и ярость после встреч со мной, и о чем мы разговаривали, когда записи на диктофон не велись. В зал вошла комиссия и опекуны девушки. Все сели. Все, кроме Лукреции.

– Садитесь, – прозвучал стальной голос главврача. Он указал выпрямленной рукой на единственно стоявшую пациентку.

Она уперлась взглядом в стул. Ее рука автоматически поднялась к голове и принялась медленно царапать висок. Жест нервного напряжения, отвлечения внимания, решения первостепенной проблемы. Возможно, именно сейчас она слышит голос. Приказ. Команду.

– Я не могу, – отрезала девушка.

– Почему? – с задержкой оторвав свой взгляд от бумаг, спросил главврач.

– Мое тело невыносимо болит.

– Вас что-то беспокоит? Вы хотите пройти обследование?

Я все еще не поднимала глаз, боясь себя выдать. Всего пятнадцать минут назад я прошла в этот зал и примотала скотчем к обратной стороне ее стула серебряный крест, что был изъят у Станислава, когда тот поступил к нам. Там же я нашла святую воду, которой наполнила ее стакан.

Она все еще молчала, пауза затянулась. Тогда я подняла глаза, будто с трудом отрывалась от ужасающих подробностей последствий ее тяжелой болезни. Она смотрела на меня в упор. Ее карие глаза полностью растворились в нарастающей черноте. Остальные черты лица расплылись, исчезнув вовсе. И только темный, как бездна рот, растянулся в угрожающей ухмылке. Время остановилось – тяжелые лампы замедлили раскачивание, а прозрачная белая штора театрально развилась, впуская в зал вместе с ветром нечто зловещее. Это видение полностью парализовало меня. Что сказать, я была отличным психиатром, но никудышным экзорцистом. Уже в следующую секунду черные дыры глаз сжались в темные блестящие точки, а лоб неимоверно вытянулся, давая возможность различить два возвышения – удлиненные шишки. Нос превратился в заостренный отросток, а губы вязко слиплись, словно на кожу брызнули кислотой. Меня бросило в жар. Я спрятала полный ужаса взгляд в бумаги. Но следующее, что я услышала, приказало моему телу дрожать.