Следующее утро было обычным. Я проснулась раньше всех и готовила завтрак на кухне: Глеб в этом обычно не участвовал. Он действительно много работал во благо нашей семьи, поэтому я старалась дать ему отоспаться по субботам, взвалив на себя все домашние дела и общение с детьми.

Я услышала шаги и увидела сонную Оливию, замершую на пороге кухни с плюшевым мишкой в руках.

— Доброе утро, солнышко, — я села на корточки и протянула к ней руки. Она подошла ко мне и обняла, заставляя чувствовать себя виноватой в жалобах на жизнь.

— Что на завтрак? — спросила она, положив голову мне на плечо и посматривая в сторону печи, на столе около которой стояло уже смешанное тесто.

— Блинчики. С чем бы тебе хотелось?

— С шоколадной пастой и шоколадными шариками! — она восторженно подпрыгнула на месте и озорно сощурила глаза, совсем как это делал ее отец.

— О, тут надо просить помощи у папы. Это же он эксперт по шоколаду, — улыбнулась я.

— Он тут? — взволнованно переспросила Оливия, уже готовая бежать в нашу спальню, чтобы обнять Глеба.

— Тут, но он еще спит. Давай сначала приготовим блинчики! — быстро ответила я, пытаясь сохранить мужу еще хотя бы полчаса сна.

— Ладно, — протянула дочь с меньшим энтузиазмом, но тут же ее голос снова заметно повеселел. — Можно помочь?

— Конечно. Сажай мишку на стул. В тесто нужно добавить еще пару яиц.

Лев зашел на кухню в тот момент, когда Оливия разбивала в миску с тестом второе яйцо, а я поднимала с пола случайно упавшие скорлупки от первого.

— Доброе утро, котенок. Как твое настроение? — спросила я у сына, серьезного не по годам.

— Хорошо. Что вы делаете?

— Готовим блинчики, — сказала я, но Оливия тут же перебила меня:

— А папа украсит их шоколадной пастой и шоколадными шариками.

— Тебе нравится такая идея? — уточнила я, на всякий случай, готовясь, придумать альтернативный вариант завтрака для сына.

— Да! — уверенно кивнул он, взбираясь на стул - лестницу, чтобы видеть, что происходит на столе.

— А потом поедем на футбол, да? — напомнила я Льву о детской секции, в которую его недавно записали. Он снова кивнул, завороженно наблюдая за Оливией, которая ложкой мешала тесто.

— Я не хочу на футбол, — наконец выдохнул он, отвлекаясь от готовки.

— Но это же весело! — зачем-то сказала я, хотя Льву явно не нравились его занятия. Глеб же был непреклонен — если он захотел пойти на футбол, то должен закончить ровно столько занятий, сколько было оговорено в начале.

"Нужно доводить начатое до конца, даже если это уже не доставляет удовольствие," — регулярно повторял он, желая воспитать в наших детях собственную целеустремленность.

“Это футбол четырехлеток,” — ответила тогда ему я, но спорить не стала. У Льва были такие возможности, которых не было у его отца в детстве, и Глеб словно пытался схватиться за все из них.

— Давайте вы накроете на стол, а я разбужу папу, — предложила я, когда испекся последний блинчик. Конечно, сервировка Оливии и Льва отличалась жутким хаосом, но этот процесс явно доставлял им удовольствие, так что я готова была пожертвовать аккуратностью нашего завтрака.

Глеб уже проснулся, из коридора слышалось, как шумит душ. Я постучала в дверь и заглянула в ванную, чтобы сказать, как сильно дети ждут его фирменных шоколадных блинов. Стеклянная перегородка душа запотела, но сквозь пар мне все равно удалось увидеть, как он одной рукой опирается на стену, а другой быстро водит по своему члену.

Я закрыла глаза, будто так сцена в ванной переставала быть реальной. Между мной и своей рукой он выбирал руку. Я опустила взгляд на свои старенькие выцветшие леггинсы, в которых раньше занималась йогой, и толстовку, достаточно большую для того, чтобы прикрывать мою задницу. Неудивительно, что ему приходилось дрочить…