— Что еще говорит мама?

Лев не ответил, а я остро почувствовал необходимость защитить себя:

— Работа важна. Уверен, ты тоже много работаешь в садике — над разными заданиями воспитательницы.

— Ты хочешь остаться с нами, когда тебе нужно уезжать на работу?

— Да, конечно. Я очень хочу проводить с вами больше времени.

— Но не можешь из-за работы?

— Верно, — в этот момент я вспомнил себя, когда был немногим старше Льва и спросил маму об отце, которого не было рядом. Она рассказала, что папа уехал работать за границу, но уже сильно позже я узнал, что мама просто ничего о нем не знала. Мама в свою очередь довольно часто была со мной рядом, когда не могла найти какую-нибудь подработку, и в такие периоды мы могли оставаться без денег и даже без ужина.

Сейчас ситуация была другая. Мы накопили много денег, но, конечно, только благодаря тому, что я работал. А деньги оставались очень непостоянной вещью — в любой момент что-то могло пойти не так и мы бы потеряли все. Чтобы не допустить такой расклад, мне приходилось жертвовать временем, не проведенным с детьми.

— Лев, — мой голос не дрогнул, хотя на душе скребли кошки, — Мне жаль, что мне приходится так часто уезжать. Но я очень люблю тебя и твою сестру и всегда буду вас любить. Ты же это знаешь?

Он кивнул в очередной раз, но в его глазах не было никакого интереса.

Это разбивало мое сердце.

5. Глава 4. Оксана. Воскресенье

— Можно надеть их сейчас? Пожалуйста, мамочка! — Оливия вцепилась в новые туфли, которые я собиралась купить для нее, и отпускать их явно не собиралась.

— Я тоже, мама! — сказала Лена своей маме Люде и тут же добавила для Оливии, — Мы будем близнецами!

— Да, мы с Леной хотим быть близнецами! — уверенно подтвердила моя дочь.

Я посмотрела на свою лучшую подругу, Люда улыбается мне в ответ. Наши девочки растут такими же близкими подругами, как и мы. Я лишь надеялась, что и с возрастом эта дружба не разрушится.

С Людой мы познакомились в начальной школе и дружили уже чуть меньше чем тридцать лет. Мы вышли замуж примерно в одно и то же время, и наши дочери родились с разницей в несколько месяцев. Но потом ее муж, Дима, заболел редкой формой рака. Смотреть, как он увядает, тяжело было даже мне, представить, что испытывала Люда, я просто не могла. Видеть ее боль и горе было тяжело, но помочь я ничем не могла... Он умер несколько лет назад, и Люда смогла вернуться к нормальной жизни достаточно быстро благодаря своей несгибаемой воле. Не уверена, что она сделала это ради себя, но я всегда восхищалась ею, потому она смогла сделать это хотя бы ради своей дочери. Когда я в свою очередь жаловалась на Глеба я чувствовала себя такой мелочной и злой — мои проблемы не шли ни в какое сравнение с ее.

— Я не против, если ты сейчас наденешь свои новые туфли, — эту пару я купила Оливии для школы, потому что нынешняя сменка стала мала, но от одной прогулки на улице с обувью точно ничего не случилось бы.

— Я тоже, — подтвердила Люда, давай добро на реализацию плана девочек по превращению в близнецов. Они тут же сели на ближайшие пуфы, чтобы сменить обувь. Я приложила карточку к платежному терминалу.

— Интересно, как скоро придется сюда вернуться, — беззлобно пробурчала Люда, тоже оплачивая покупку. — Лена так быстро растет... Туфли станут малы раньше, чем я вспомню о скорой покупке новых.

— О, я знаю, что ты имеешь в виду! — засмеялась я в ответ, вспоминая, как частенько находила в вещах наряды, из которых дети выросли, так ни разу и не надев их.

В такие моменты я чувствовала особую радость от того, что совсем не приходилось беспокоиться о деньгах. Мой отец был вице-президентом успешной компании, поэтому финансовые вопросы в детстве меня не касались. Глеб был не только успешен, но еще и экономичен, поэтому у нас всегда существовала подушка безопасности, которая позволяла расслабиться и плыть по течению, не переживая о возможных трудностях. Любой вопрос, который можно было бы решить деньгами, мы могли решить.