Маклак мгновенно переменился в лице.

– Продолжайте, – прошипел он.

– Охотно, – согласился я. – Но сначала можно нам наконец опустить руки? Мы никуда отсюда не денемся. Отлично. Так вот, – я потёр затёкшее плечо, – имея свободный доступ в дом доктора Пиява, вы подливали в его томатный сок одну-две ложечки крысиной крови. После чего и происходил «срыв».

– Ха-ха! Зачем мне это? – неестественно рассмеялся Маклак.

– Может, позволите закончить? Затем, что вы лично получали доступ к дополнительным средствам на поддержание порядка в городе, потому что каждый публичный срыв доктора вызывал мелкие беспорядки в городе. И так продолжалось довольно долго. Вы не рассчитывали, что на этот раз ситуация выйдет из-под контроля и молодёжь поднимет уже настоящий бунт! Так же как не рассчитывали на приезд вождя теловаров, имеющего звание рядового полиции Мокрых Псов. А следовательно, такого же представителя власти, как и вы, только не из вашего лагеря. Он не мог не обратить внимания на то, что срывы Пиява происходят всё чаще и чаще. Поэтому вы были вынуждены удерживать доктора под стражей. Вы испугались, потому что при официальном расследовании Чунгачмунка индейцы могли потребовать суда и дознания. Но тогда любое медицинское исследование раскрыло бы ваши манипуляции. Вы этого боялись. Поэтому, спровоцировав индейцев на прямой конфликт с молодыми учениками доктора, под шумок упрятали Пиява в камеру, не допуская к нему ни врачей, ни прессу, ни представителей власти.

Все смотрели на меня выпученными глазами. Я почувствовал себя героем сцены и с лёгким поклоном публике продолжил:

– А потом на помощь нашему сотруднику приехали мы с Эльвирой, и вы окончательно приняли решение никуда не выпускать несчастного. Вы действовали так из страха разоблачения. Любой преступник знает, что наказание неотвратимо, а офицер полиции понимает это вдвойне. Освободи вы Пиява из тюрьмы, он бы мгновенно прекратил бунт вампирской молодёжи, но тогда бы доктор сразу попал под перекрёстный допрос Чмунка, Эльвиры и других представителей заинтересованных сторон. А они уже понимали, что дело нечисто…

– Ложь, – неуверенно пробормотал Маклак. – Ваша журналистка брала интервью у Пиява, мы не прятали его от прессы.

– Вообще-то вы сами предоставили мне список вопросов, которые я могла ему задавать. Вы же присутствовали при нашем разговоре, строго контролируя и обрывая все мои попытки спросить то, на что не хотели бы слышать честных ответов, – сухо поправила Эльвира.

– Зачем мне подставлять доктора? Мы с ним друзья, скажите им, Пияв!

– У меня только один настоящий друг, – гордо выпрямился доктор. – Вы злоупотребили моими гостеприимством и доверием, теперь мне всё ясно. Вы низкий лжец, старший сержант Маклак. Впредь держитесь подальше от моего дома. Но одно мне непонятно: откуда вы узнали, как мой организм реагирует на крысиную кровь?

И тут взгляды всех быстро сошлись на Эдике Калинкине.

– Ну и что? – не выдержав, сорвался тот. – Мне нужны были деньги, выпуск дисков – дорогое удовольствие. А вампиры никогда не платят за мои выступления. Мы вообще привыкли никому не платить…

– Ну всё-таки некоторые из нас работают. Я мог бы застолбить тебе местечко на улице, – с кокетливой издёвкой предложил Льюи.

– Но ты же торгуешь собой! – презрительно отодвинулся от него Эдик.

– И что? Всё равно это честнее, чем обкрадывать своего друга и покровителя. – Он недвусмысленно подмигнул Пияву.

– Как ты мог, Эдик?! После всего, что у нас было-о… – наконец обрёл голос и бедный Пияв, страдальчески глядя на Калинкина.