На волчицу надели ременную сбрую с кожаными сумками, положили туда мясо ей в дорогу, и мы были готовы отправиться в путь.

Киреш проводил нас на край поселка и пожелал легкой дороги. Волчица трусила чуть впереди, показывая дорогу. К вечеру мы вышли на небольшую поляну с родником, который, появившись, тут же прятался в какую-то промоину. Я освободил волчицу от груза, сняв сбрую; разжег костер, вылил воду, что была у меня в котелке, бросил крупы, кореньев и принялся варить кашу. Волчица куда-то исчезла и вернулась через некоторое время, даже по морде зверя было видно недовольство. Скорей всего, бегала на охоту, но так ничего и не нашла. Достал из ее сумок кусок мяса, дал ей, к этому времени подоспела и моя каша, и мы принялись ужинать. Киреш говорил, что дальше будет встречаться живность, не всю еще истребили, а вот в двух днях пути от поселка даже мышей встретить проблема. Что же, будем надеяться, что нам по дороге что-нибудь попадется, иначе продуктов нам не хватит и придется голодать.

Поужинав, я завалился спать; целый день в пути давал себя знать. Волчица тоже прикорнула недалеко от меня. Утром я немного размялся, помахав мечом, умылся просто ледяной водой из родника, доел вчерашнюю кашу, и снова в путь. Идти нам долго, дней десять, и то если ничего не задержит, да и как идти будем, тоже роль играет. Но пока двигаемся достаточно споро, без остановок в течение дня.

На пятый день темп движения упал, видно было, что устала и волчица, все-таки без мяса долго не протянешь, а оно закончилось вчера. Да и я тоже утомился. Решили отдохнуть. Когда я предложил это вечером, то моя проводница согласно рыкнула и наклонила голову. Поужинал жидкой кашей, крупу надо было экономить, ее тоже осталось немного. Волчица от каши презрительно отказалась, побегала по округе, но, по-видимому, ничего не нашла, поэтому легла спать голодная.

Проснулся я от того, что кто-то дергал меня за рукав камзола. Меня будила волчица, осторожно дергая за рукав, увидев, что я проснулся, кинулась к моим вещам и притащила рюкзак с привязанным к нему арбалетом. Нетерпеливо перебирая лапами, словно что-то хотела сказать, она тихонько, еле слышно повизгивала. Я, отвязав арбалет, натянул тетиву, схватил один болт и зарядил оружие, остальные вместе с сумкой повесил на плечо, перекинув ремень через голову. И пошел за волчицей, которая, как всегда, шла чуть впереди, при этом очень осторожно, периодически оглядываясь, иду ли я следом.

Пройдя каких-то сто метров, я увидел семейство диких свиней, которые ели желуди под большим раскидистым дубом. Осторожно, чтобы не хрустнула ни одна веточка, я стал подбираться на расстояние выстрела, помогало то, что скрывала меня высокая трава. Наконец я решился и выстрелил, выцелив молодую свинку, и, когда стадо стало разбегаться, успел подстрелить еще одну, но эта была совсем уж небольшая.

Волчица кинулась к добыче и ловко перехватила горло бьющейся в агонии свинье, и пока я подошел, она успела стащить наши трофеи в одно место и сидела, довольно скалясь. Взвалив ту тушу, которая была больше, на плечо и приказав волчице сторожить вторую, отнес добычу на стоянку. Да, теперь работы прибавится, надо же будет их разделать и запастись провиантом. Ну да это приятное дело, а то я уже начал переживать, что придется голодать.

Полдня провозился с кабанчиками, волчица вначале ела, не разбирая, что я ей кидаю, потом, утолив первый голод, начала перебирать. Я же, разделав добычу, принялся жарить и варить мясо в дорогу, часть оставив свежим, для волчицы, заполнив ее сумки. Еще день мы отъедались и просто лежали, набираясь сил для дальнейшего путешествие.