За коридорчиком обнаружилась и искомая узкая лестница – я же говорил, что без нее не обойдется.

– Наверх, на второй этаж, – напутствовал нас Селим. – Там вас встретят.

– Знаю, – пробурчал Оружейник, который явно до сих переживал ситуацию при входе.

Лестница дала небольшую петлю, которая обеспечивала хорошую стрельбу со второго этажа по поднимающимся людям. На такой лестнице врага можно долго держать, особенно если вовремя гранату бросить.

На втором этаже нас встретил еще один турок, как видно, охрана была набрана именно из них. Новые янычары. Хм, Рувим знает, что делает.

Глупо думать, что все турки за прошедшие века стали мастерами массажа, уборки гостиничных территорий и торгашами, весело кричащими: «Эй, Наташя! Иди суда!» Среди них остались те, в ком течет кровь профессиональных воя. И не важно, что большинство янычар не были этническими турками, их потомство это только укрепило.

В группе гросс-капитана Каймана, с которой нашему подразделению как-то довелось побывать в Хорватии при выполнении одной невойсковой операции, служил турок по имени Айрым. Что он вытворял с ножом – вы бы видели! И воевал будь здоров как. Жека с ним тогда сошелся накоротке, на предмет общих интересов в виде ножевого боя.

Так что если эти ребята тех же кровей, не завидую я тем, кто сюда полезет.

Еще пара узких коридоров, в стенах которых на уровне своей головы и пояса я увидел несколько отверстий, явно предназначенных для того, чтобы просовывать толстые металлические пруты, блокирующие проход, – и мы оказались в небольшом помещении, которое было убрано красивыми коврами, меблировано и явно вело в покои владетеля Рувима.

– Цветан, это к повелителю пришли. – Сопровождающий нас турок обратился к миловидному юноше, сидящему за чем-то вроде стойки, которые были на «том свете» на ресепшен в офисах.

– Да-да, – поддержал его Оружейник. – Доложите: прибыл владетель Сват.

Вот я и стал «владетелем». Кстати, а почему он не сказал, владетель чего? Хотя поди сформулируй, чего именно. «Сват – владетель Сватбурга»? «Сват – владетель города, стоящего на Большой реке»? А другие варианты еще бредовей будут.

– Секунду, – мелодичным голосом сказал юноша и, чуть вихляя задом, направился к деревянной двери, украшенной искуснейшей резьбой.

Деревянная-то она деревянная. А ткни ножом – и лезвие скрежетнет о железо. Знаем мы такие двери.

Через минуту дверь широко распахнулась, и чуть покрасневший и улыбающийся Цветан гостеприимно произнес:

– Владетель Рувим ждет вас, почтеннейший Сват. Проходите.

А Рувим-то не по женщинам, видать, ходок. Впрочем, мне до этого дела нет.

– Оружие, – негромко, но с ощутимой угрозой потребовал турок за нашей спиной.

Я холодно на него глянул, достал из кобуры свой кольт и отдал его Голду. За пистолетом последовал нож.

– Все? – уточнил турок и сделал шаг вперед, явно собираясь меня обыскать.

– Его щупать будешь, – показал я на Цветана. – Понятно? Ты делаешь свое дело, я тебя за это уважаю, но палку-то не перегибай.

Турок сморщился, но отступил назад.

– Владетель ждет вас, – без особой любви глянул на телохранителя Цветан. – Извините уж нас за них, они невероятные грубияны.

– Мои не лучше, – расстроил его я. – Поверьте мне. У нас тоже таких полно.

– Так тут иногда тяжело жить, – захлопали густые ресницы, оттеняя чуть подведенные глаза. – Грубый мир, ужасно, ужасно грубый.

Ну да, с твоими-то запросами, голубок. Хотя у меня и свой такой есть, Стилист. Правда, он пообтесался за это время, забросив свои ужимки и привычки. Нет, ориентацию не сменил, но при этом в коллектив влился. Тут ведь все от среды обитания зависит. Ну и от человека – хочет он быть своим среди своих, или все-таки «никто его не понимает». Только если в том мире одиночка худо-бедно выжить мог, то здесь это вряд ли случится.