Остальная Москва представляла собой довольно жалкое зрелище. Сплошь деревянная, она постоянно страдала от пожаров и вновь отстраивалась. Я не был историком и поэтому не мог понять, было ли это в моей истории. По мне так это не важно. Здесь и сейчас вершилась история. Каким быть государству Российскому.

На самом деле Иван «Грозный» наделал делов. Хотя, по большому счёту только Ливонская война была ошибкой. Вернее, не сама война, а наши амбиции на ней. Получалось, что мне нужно было оказаться, по крайней мере, не хуже его. Эх, руки зачесались. Ух, я им, а пока мне, несётся отовсюду, невместно такое.

Да, что же это! Как от этих всех нянек избавиться, ну, или хотя бы сократить. Вот в Кремль возвращаться никогда не хотелось. Атмосфера интриг и подковёрной борьбы бойцовских бульдогов, там не выветривалась. Борьба за власть не прекращалась ни на минуту. Схватки возникали по любому поводу, даже по самому незначительному. Никто не хотел уступать.

Ладно бы в открытую ругались, ан нет. Всё чинно и степенно, а посмотришь, да перекрестишься. Потом, чисто для пользы для, прихватишь ножичек. Вдруг сподобится, ближнему своему, поднять содержание железа в крови, ударом в спину.

Вот так степенно, за учёбой, в атмосфере постоянных интриг и прошёл ещё год. Был уже тысяча пятьсот тридцать шестой год. Сегодня мне исполнилось шесть лет. Бездеятельность угнетала. Нужно было, что-то с этим делать. Как же хотелось хоть каплю самостоятельности.

В Москве её не дадут. Тут, малолетний царь, вообще, аргумент в борьбе за власть. Причём все думают, что именно они знают, что для меня лучше. Валить надо отсюда, да побыстрее. Какой бы предлог-то придумать, чтобы не развалился о слова, что маленький ещё.

Что делать, без одобрения матери ничего не получится. Естественно, пристал к ней и стал канючить. Отпусти, мол, в Коломенское. Поиграться бы мне, а тут только эти бирюки из знатных родов.

- Тебе учиться надо. Да и невместно Великому князю с простолюдинами якшаться. Учись быть с ближними своими слугами, – растоптала она мои аргументы.

- Мам, ну мам, я учиться и там могу. Ко мне ведь и боярских детей прислать можно. Только не родовитых, чтоб не мерились, кто из них знатней и на что имеет больше прав, а лучше осиротевших. Заодно их родам поможем. Они совсем не безродные, а если таковые со мной учиться тоже будут, так совсем хорошо. Играть будем вместе, ну и учиться, – упрямо продолжил штурм неприступной крепости.

- Вот это, ну и учиться, меня и смущает. Вдруг распустят тебя там, без пригляда, аль вообще, непотребствам наставлять будут, – отмахнулась она и от этого

- Так недалеко ведь. Завсегда приехать можно. Ещё мам, мне бы придумки какие сделать, – пришлось идти на приступ, с другой стороны.

- Так скажешь, сделают, – легко и это отвергли.

- Вдруг дорого будет, или мастер, какой нужен, а может, куда съездить захочется, – решил сразу не отступать.

- Ты Великий князь. Будет у тебя казна, тогда и съездишь. А пока забудь, поставила она точку в дискуссии.

- Мам, ну можно? С охраной, – перешёл на канюченье.

- Вообще, что я тут с тобой разговариваю. Марш к себе. Ишь, чего удумал. Играться ему охота, – сразу же возмутилась она такому обороту дела.

Я же от бессилия расплакался и ухватился за подол матери.

- Мам, ну, пожалуйста! Мам, я очень тебя люблю. Я буду тебя слушаться, – стал приговаривать под слёзы.

А что ещё тут придумаешь?

- Ну что с ним делать. Запомни сынок. Мужчины не плачут. Ты у меня кто? Правильно, мужчина, но ещё и Великий князь. Что подумают, когда увидят тебя плачущего? – и на это нашлись у неё аргументы