– Диод, сделай фотографии трупов и, особенно, лиц. Может быть, наши идентифицируют, кто погиб, и станет боец «не пропавший без вести», а «геройски погибшим» со всеми положенными родителям привилегиями и пенсией.

– Сейчас, Кент, отойду, малость, а то прямо жуть взяла, что ребятам выдержать пришлось.

– Теперь всем понятно, что лучше в плен не сдаваться?

– Да, а ты, командир, прямо железный какой-то, даже не поморщился.

«Эх, Сереж, поморщился я, только в душе», – ответил я товарищу, вспомнив годы Великой отечественной войны, там-то я и свыкся с видом убитых людей, но это не объяснишь ребятам.

– Когда прибудем в часть, передадим пленку для проявки в Герат с отчетом, где и сколько погибших ребят было нами найдено.

Ребята вырвали на землю весь завтрак, промыли рот водой из фляг и мы двинулись дальше.

Часто в передовой дозор с кем-нибудь из ребят уходил именно я, а главным группы оставался Шмель. Делал я это потому, что у меня, все же, было больше опыта дозорной службы, чем у остальных, а значит и вероятность обнаружения «духов» первыми была повыше. Шли мы часа по три, потом делали небольшой привал, периодически залазили на вершины холмов и, скрытно располагаясь между камней, осматривали окрестности.

Так мной в бинокль с затемненными светофильтрами, который я купил у Саида, была замечена цепочка душманов, идущих через соседний перевал. Сколько их было всего мы не знали, но тех, кого видели, насчитали 14 человек.

Вслед за «духами» мы подходили к соленому озеру. Горы стали более рельефными и обрывистыми. Сделав рывок, мы сократили расстояние между нами примерно до полутора километров, вместо прежних четырех, затем был короткий отдых, потому как все взмокли и устали, а дальше шли более осторожно с передним дозором, который высматривал, куда движутся наши противники.

Взять того же Диода, обычной комплекции солдат, невысокий, в меру крепкий и в меру тренированный. Вот он представлял собой образец «вьючного осла» или культуриста, который с удовольствием таскал свои железки, а именно, железный ящик с красивым названием «коротковолновая радиостанция Р-107М». Остальные бойцы повоюют, гранаты, запасные патроны потратят и дальше бегают облегченные или с облегчением по горам, пока не будет приказа «всем на базу», а Диод, как жадный куркуль, все время свое добро таскает. Вот его обвес составлял примерно под сорок пять килограммов чистого веса:

– радиостанция Р107М- 18,5 килограмма;

– комплект запасных аккумуляторов – 4,5 килограммов;

– автомат АКС-74 – 3,5 килограмма;

– запасные рожки, четыре штуки, в «лифчике» – 3 килограмма;

– сухой паёк – 1,5 килограмма;

– фляга с водой, полтора литра – 1,5 килограмма;

– бронежилет – 7,5 килограммов;

– каска, ватник, ватные штаны, берцы, бывало, что к рюкзаку приторочены валенки, и гранат парочка – тоже под 5-6 килограммов тянут.

К слову сказать, вначале ребята не поняли, зачем им валенки, но прапор кладовщик с ухмылкой сказал: «Берите пари, ночью в горах спасибо скажете».

Как говорили радисты: «падать-то легко, подняться трудно!» Конечно, в походе в нашем отделении радиста разгружали. Запасные аккумуляторы обычно таскал Токарь, как запасной радист, сухпай тоже кому-то перекидывали, если что, то радиостанцию одевал на себя тот же Малыш, давая возможность Диоду восстановиться. А вот бронежилет, боеприпасы и оружие Диод таскал сам, ведь никогда не знаешь, сколько его потребуется именно тебе.

Афганцы не торопились, периодически отдыхая, и во время такого отдыха мы насчитали 20 человек. Затем они подошли к обрывистым скалам и пропали.