Шериф долго ждал, но потом все же спросил:

– Что ты знаешь об этой женщине, Джози Гэмбл?

Празер сглотнул и замотал головой, как будто так можно было стряхнуть навалившуюся скорбь.

– Видел ее раз-другой, но толком не знал. Стью сошелся с ней примерно год назад. Она с детьми переехала к нему. Ничего, приятная, но, похоже, бывалая… Много чего повидала.

– В каком смысле?

– Она мотала срок. По-моему, за наркотики. В общем, особа с богатым прошлым. Стью подцепил ее в баре, что неудивительно. Они съехались. Стью не нравилось жить под одной крышей с двумя ее детьми, но она его уломала. Ясное дело, ей надо было где-то приткнуться, а у него имелись лишние спальни.

– Что он в ней нашел?

– Хороша собой, даже очень, особенно в обтягивающих джинсах. Ты же знаешь Стью, он пребывал в вечном поиске, но ужиться с женщиной не был способен.

– А тут еще пьянство…

Празер стянул с головы свою старую фуражку и молча почесал затылок. Оззи подался вперед и с усмешкой произнес:

– Я задаю вопросы, Маршалл, и мне нужны ответы. Тут эти уловки не пройдут, нечего его покрывать, не увиливай. Я спрашиваю, ты отвечаешь.

– Я мало знаю, Оззи, честно. Сам я бросил пить три года назад и больше не слоняюсь по барам. Все верно, Стью злоупотреблял спиртным, думаю даже, что он пил все больше и больше. Я дважды говорил с ним об этом, да что толку? Он твердил, что все в порядке, как и любой пьяница. Мой кузен, завсегдатай баров, рассказывал, что у Стью там репутация первого задиры. Мне было неприятно это слышать. Он говорил, что Стью часто играет у Хьюи, это на озере.

– Тебе не приходило в голову поставить меня в известность?

– Брось, Оззи. Я очень тревожился, иначе не заговорил бы об этом со Стью. Клянусь, я планировал еще одну беседу с ним…

– Нужны мне твои клятвы! Итак, у нас был помощник шерифа – любитель пьянок, драк и азартных игр со всяким отребьем, заодно поколачивавший дома свою подружку, а ты считал, что мне не следует об этом знать?

– Я думал, ты и так все знаешь.

– Мы знали, – вмешался Тейтум.

– Ну-ка, ну-ка… – Шериф приподнялся в кресле. – О домашнем насилии я слышу впервые.

– Был один эпизод месяц назад. Она позвонила в 911 поздним вечером и пожаловалась, что Стью скандалит. Мы послали туда патрульную машину с Пертлом и Маккарвером, они навели порядок. Было очевидно, что женщина избита, но она не стала предъявлять обвинения.

Оззи с трудом сдерживался.

– Ничего об этом не слышал, не видел рапорта. Куда он подевался?

Тейтум покосился на Празера, но тот смотрел прямо перед собой. И Тейтум пожал плечами, мол, мое дело маленькое.

– Обошлось без ареста, всего-то и было, что рапорт о вызове. Куда он подевался, спрашиваете? Не знаю, Оззи, меня там не было.

– Сейчас концов уже не найти. Как бы я ни старался их отыскать, как бы ни приставал ко всем своим подчиненным, те, кто был в курсе, все равно не признались бы.

– Ты винишь самого Стью? Сам он, что ли, всадил в себя пулю, а, Оззи? Ты обвиняешь жертву?

Шериф опустился в кресло и закрыл глаза.

Дрю скрючился на нижней койке: поджал колени к груди, укрылся по макушку тонким одеялом, зарылся головой в хилую подушку и уставился на темную стену. Он молчал уже не один час. Кира сидела на краю койки, одной рукой касаясь ног брата под одеялом, другой теребя свои длинные волосы. Обоим оставалось одно – ждать, что произойдет дальше. Из коридора время от времени доносились голоса, потом вновь становилось тихо.

Первый час они с Дрю разговаривали на единственную доступную им тему – о состоянии матери, об удивительном известии, что она выжила; ну, и о том, что Стью больше нет в живых. Это принесло обоим огромное облегчение. Страх был, угрызения совести – нет. Стью превратил Джози в боксерскую грушу и для них никогда не жалел оплеух и угроз. Теперь этому кошмару настал конец. Никогда больше они не услышат, как их мать избивает этот пьяный мерзавец.