К рассвету позиция для стрельбы лёжа с сошек была оборудована. Впереди вырос редкий заборчик из веток деревьев. Это была не только маскировка: такая легкая преграда рассеивает звук, скрывая расположение стрелка. Кроме того, «второй» натаскал скальных обломков и прикатил несколько небольших валунов – за ними можно укрыться, если противник обнаружит их и откроет шквальный огонь. Впрочем, в данной конкретной ситуации такое было маловероятно.
Когда рассвело и утренний туман рассеялся, стало ясно, что позиция выбрана удачно. Аул Узергиль лежал напротив. Все дома были построены из местного камня цвета простыни, запорошенной пылью. Поэтому село не отличалось яркой цветовой гаммой: белесые скалы, белесые строения, нечастые пятна зелени…
Дом, в который прибудет объект, был виден, как на ладони. А вот почти весь двор закрыт навесом из синей ткани… Нет, это не годится… Больше подходит площадка, от которой во двор ведет красная ковровая дорожка…
Ратников оторвался от прицела стоящей на сошках высокоточной снайперской винтовки Rangemaster. 338, предназначенной для стрельбы на дальние дистанции. Да, выстрел будет трудным… Он медленно снарядил магазин пятью патронами. Патроны были финскими: Lapua Magnum – специально для стрельбы на большие дистанции и очень мощные: их пули пробивали самый тяжелый бронежилет и даже листовую сталь толщиной 24 миллиметра… Теперь оставалось только правильно направить эту пулю.
Тем временем Котин извлек прибор, напоминающий первые, довольно громоздкие мобильные телефоны. Портативная метеостанция. Несколько кнопок, небольшой дисплей… В верхней части, где у трубки был бы динамик, имелось сквозное отверстие, лопасти в нем закрывала решетка в форме мерседесовской звезды. «Второй номер» поднял Kestrel 2500 и поводил из стороны в сторону. Потом навел на цель бинокль-дальномер.
– Ну что? – тихо спросил Ратников.
«Номер один» лежал с закрытыми глазами, подложив под голову маленькую поролоновую подушечку, и, если бы не задал вопроса, можно было подумать, что он спит. Но Котин хорошо знал напарника и понимал, что тот не только не заснет на задании, но и внимательно контролирует все вокруг.
– Тысяча четыре метра до калитки, а до площадки, где собираются гости, девятьсот сорок три.
Он говорил шепотом, как будто на километровом расстоянии в Узергиле его могли услышать.
– Далековато, – только и произнес Ратников. – А метео?
– Ветер юго-западный, слабый, в среднем два и два метра в секунду, температура двадцать пять градусов, атмосферное давление шестьсот тридцать четыре, влажность тридцать пять процентов.
– Ясно…
– В ближайшие три часа изменений не предвидится, – сказал Котин. – Надеюсь, за это время они привезут невесту?
– Вряд ли! Не раньше полудня. Ну что ж, понадобится – внесем коррективы…
«Номер один» сел, вынул из плечевого кармана камуфляжной куртки картонку с карандашом и стал составлять карточку огня, производя расчёты необходимых поправок. Горизонтальные: на деривацию – 62 сантиметра влево, на ветер – 10,5 вправо, общая – 51,5 влево… Вертикальные: на температуру – 8 сантиметров вниз, на давление – 30 вниз, общая – 38 вниз… Выставляем в тысячных отметках… Теперь поправку на угол места цели…
Арендованный в самой Махачкале огромный белый лимузин в горном селении смотрелся как круизный лайнер в венецианских каналах. Или как корабль инопланетян. Вписавшись с третьей попытки в поворот, белый лайнер, вздымая белесую пыть, медленно полз к дому Дадаша. За ним почти вплотную ехали два чёрных тонированных «Ленд Ровера». Вдруг с перпендикулярной улицы выкатились скромные синие «“Жигули”-шестерка» и перегородили дорогу свадебному кортежу. Из ближнего «Ленд Ровера» выскочили два охранника с автоматами в руках. Сегодня, по случаю участия в торжественной церемонии, они были одеты в строгие чёрные костюмы и белые рубахи. Правда, галстуков на бычьих шеях не было, а полы пиджаков оттопыривались из-за подсумков с запасными магазинами. Они решительно направились к «шестерке», но их остановил строгий окрик хозяина: