Жосс Роллар и Колен Дезепинетт передали двум из них бедную Жилетту. Катрин попросила монахинь:

– Моя спутница совсем потеряла силы. Ей нужны хороший уход и покой. Нет ли у вас комнатки, где я могла бы заняться ею?

Монахиня посмотрела на Катрин с раздражением. Она принялась укладывать Жилетту на носилки, которые одна из монахинь позаботилась принести. Затем вместе с другой монахиней они подняли носилки, и только тогда она ответила молодой женщине:

– У нас две комнаты. Они заняты одной знатной дамой и ее служанками. Эта дама сломала ногу. Из-за этого несчастного случая она все еще у нас.

– Не могла бы она отправить прислугу в общий зал и уступить одну из комнат?

Сестра Леонарда пожала плечами.

– Лично я не рискну попросить ее об этом. Она… скажем, у нее характер несговорчивый! Видно, что это очень высокопоставленная дама.

– У вас между тем вид человека, которого нелегко устрашить, сестра моя, – заметила Катрин. – Но если эта дама наводит на вас такой страх, я охотно сама схожу к ней.

Они тем временем уже вошли через низенькую дверку в дом, где жили монахини, ухаживающие за больными. Остальные женщины-паломницы последовали за ними. Они оказались в обширной кухне, пол которой был выложен каменными плитами.

Носилки поставили у огня, и сестра Леонарда наклонилась над больной.

– Она очень бледна! – сказала она. – Я дам ей сердечных капель, а пока ей приготовят кровать…

– Скажите мне, где эта дама, – произнесла Катрин, которая твердо гнула свое, – я с ней поговорю… Сама я тоже ношу титул.

Катрин склонилась над Жилеттой, которая мало-помалу приходила в себя. Тогда Катрин решила пойти за Леонардой и двинулась в направлении, в котором ушла монахиня.

Да, дама со сломанной ногой действительно обладала мощным голосом, ибо, когда Катрин остановилась перед дверью, она услышала, как та вопила:

– Мне не обойтись без моих женщин, сестра моя! Вы хотите, чтобы я отправила их в другой конец здания? Кровать всегда кровать, стоит она в той или в другой комнате!

Сестра Леонарда ответила что-то. Катрин не расслышала, так как в этот момент вспомнила, где же она слышала этот голос.

– Черт побери, сестра моя! Комнаты мне нужны, ясно вам?

Катрин решительно вошла в комнату. Ей открылась маленькая и низенькая келья, в которой большая кровать с выцветшими занавесками и конической формы камин занимали почти все пространство.

В кровати сидела обложенная множеством подушек могучего телосложения женщина. Укрытая грудой одеял, она возлежала на подушках. На ней был надет капот, подбитый лисой, великолепная белая рука, протянутая по направлению к сестре Леонарде с некоторой угрозой, выступала из широких рукавов.

Скрип двери отвлек внимание дамы, и та, завидев посетительницу у порога, завопила еще громче:

– Кого это еще несет сюда? Кто эта особа?

Разрываясь между желанием рассмеяться и расплакаться, Катрин шагнула вперед.

– Это только я, мадам Эрменгарда! Вы что, меня забыли?

Онемев от удивления на какое-то время, пожилая женщина так и осталась сидеть на месте.

– Эрменгарда, вы разве не узнаете меня? Это же я…

– Катрин! Катрин! Моя малышка!..

Обе женщины горячо обнялись и расцеловались и некоторое время так и оставались, прижавшись друг к другу.

– Эрменгарда, как хорошо, что я свиделась с вами… Но как вы оказались здесь?

– А вы?

Эрменгарда отстранила от себя Катрин и изучающе посмотрела на нее.

– Вы изменились… ну совсем немного! Вы все такая же красавица, может быть, даже еще больше похорошели! Правда, немного другая… менее роскошная, но более волнующая! Скажу: вы стали тоньше, духовнее!.. Дьявол его возьми! Разве можно подумать, что вы родились на свет Божий в какой-то лавчонке?