– Это как? Вы будете мне всё доверять? Рассказывать свои тайны, да?

Заботкин весело усмехнулся:

– Рассказывать будешь ты… – и, видя, как Алла сосредоточилась и умолкла, продолжил: – Раз уж мы с тобой решили по-настоящему бороться с преступностью, надо это делать скрытно. Чтобы никто не знал, кроме нас с тобой. Ведь бандиты беспредельничают втихаря! У меня есть пистолет и погоны. А ты совсем беззащитна…

– Ну да? – прервала Алла, вскинула запястье с браслетом: – Я им…

Антон улыбнулся и осторожно взял руку девочки, положил ей на колено. Ласково накрыл своей ладонью. Почувствовал теплоту и шершавость её кожи, маленькие выпирающие косточки. Доверительно продолжил:

– У преступников везде есть уши и глаза. Будешь звонить мне по телефону, а если пойдёшь сюда, то придумай причину – вдруг кто спросит! Тебе сколько лет?

– В ноябре – шестнадцать! – Алла вспыхнула, повела плечами, и Антон тут же вспомнил, что продолжает держать её ладонь. Убрал руку.

– Ну, вот пока говори, что идёшь по поводу паспорта, а сама ко мне на этаж! Потом что-нибудь ещё придумаем. Договорились?

– Да!

Антон подумал, что дело «доверенного лица» оформлять пока нельзя, можно предварительно послать запросы. Вот после дня рождения – пожалуйста.

Как правило, агентурный аппарат работал плохо. Состоял из ранее судимых лиц, переданных на связь от предыдущего оперативника, ушедшего на повышение или на гражданку. Назначенные встречи агенты пропускали, пьянствовали, редко приносили ценную информацию. Списывать их не разрешали – только взамен вновь приобретаемых. Количество негласных помощников контролировалось строго! Для плана висели «мёртвые души» из года в год. Часто оперативники оформляли на них сведения, получаемые личным сыском – чтобы начальство было довольно. Но поскольку было агентов больше десятка, да ещё доверенные лица о некоторых забывали вовсе.

Вспоминали только, когда из главка приезжала проверка – выяснялось, что агент в тюрьме или давно умер, а по бумагам в деле сотрудника – активно работает и даже получает премии. Проводили служебную проверку – объявляли взыскание, деньги приходилось возвращать.

Агентов и доверенных лиц у Антона на связи побывало много, судьбы их были разными. Но никогда не ощущал он такого участия в их личной жизни. Никогда так не переживал за них, как за эту настырную помощницу. И неожиданно душу заполнил восторг от нахлынувших мыслей. А может, это и есть одна из тех Мата Хари, о которых изредка рассказывали старослужащие. Она раскроет сотни преступлений, приведёт на скамью подсудимых самых опасных преступников – головорезов. Поможет сделать карьеру, получить множество наград, досрочные звания…

Антон с надеждой взглянул на сидящее перед ним милое создание и устыдился своих шкурных планов. Постарался затолкать их глубже внутрь, утрамбовал, повесил амбарный замок. Но, всё же… все же, остался след – аромат чего-то ранее незнакомого, таинственного:

– Давай мы тебя в нашей борьбе будем звать по-другому!

– Это как? – изумилась Алла.

– К примеру, твоя фамилия Никанорова – давай будешь Никой. Ника! Николь.

Девочка улыбнулась:

– Здорово! Звучит красиво – по-иностранному. А зачем?

– Когда что-то срочное, а меня не найти, передашь дежурному, что Антона Борисовича ищет Николь или записку оставишь, подпишешься этим именем! Меня найдут. По телефону будешь звонить – тоже назовись Никой, чтобы никто не догадался.

– Договорились, – улыбнулась она, – это как в игру.

– Похоже, но это совсем не игра, Алла! Я тебя прошу – здесь всё серьёзно. Гораздо опаснее, чем ты думаешь! Раз уж мы взялись за это дело. Поэтому прошу – будь осторожней! Если какие-то угрозы или разборки – не встревая, сразу звони!